Дружба на выезде

"Малахов и друзья" на сцене Deutsche Oper

Гала балет

Берлинский Staatsballett показал премьеру — гала-концерт "Малахов и друзья". За русской экспансией на немецкой земле наблюдала ОЛЬГА ГЕРДТ.

Гала-концерт — действо настолько нетипичное для берлинской балетной жизни, что сразу чувствуешь себя как дома — в Большом, Музтеатре Станиславского или Мариинке. Зрителям под шестьдесят, в фойе атмосфера праздника, на сцене — торжество любовной лирики. С той разницей, что в немецком варианте Шуберт предпочтительнее Чайковского, Прельжокаж актуальнее Петипа, а танцующий интендант Staatsballett важнее всех к нему "понаехавших". И не потому, что его так просто не увидишь,— Владимир Малахов активно занят в репертуаре. А потому, что существующие с 2007 года "Малахов и друзья" позволяют получить любимого танцовщика "оптом" — в разных, как правило шлягерных, ролях.

Кроме сольного "Умирающего лебедя" (хореограф мужской версии Мауро де Гандиа) Малахов вышел на сцену еще в двух коронных дуэтах. Па-де-де из "Манон" Кеннета Макмиллана станцевал с американкой Джулией Кент — давней знакомой по Американскому балетному театру. Дуэт из "Парка" Анжелена Прельжокажа — с примой Staatsballett Надей Сайдаковой, впечатлившей особенно. Экспрессивная танцовщица соблазняла — как в угол загоняла, любила как пытала, с каким-то особым женским отчаянием. А когда в финале впилась, наконец, в губы партнера и он начал раскручивать ее висящее в воздухе тело, поцелуй превратила в смертельный номер.

Русские имена солистов Staatsballett и приглашенных звезд греют душу. Не без ревности следишь за всеми, например за бывшей москвичкой, теперь берлинской примой Полиной Семионовой. Власть над залом у нее абсолютная: надо видеть, с каким изяществом в соло Alles Walzer Ренато Занеллы она манипулирует публикой. Бросит нежный взгляд, дрогнет плечом, провернет длинные ноги, как циркуль, распахнет бесконечные руки — и любуешься балансом как поэтическим и физическим чудом. Она хоть и из Москвы, но давно уже не наша, скорее уже какая-то берлинская Сильви Гиллем. Другое дело приглашенная звезда Евгения Образцова. Солистка Мариинки в па-де-де из "Карнавала в Венеции" завоевывает ослепительной, намертво приклеенной улыбкой, властными телесными интонациями и техническим перфекционизмом, насаждаемым с таким экстазом, что смысл хореографии улетучивается, а ощущение блистательно проведенной военной операции остается. Это очаровательное варварство под питерским аристократическим флером глаз европейца, впрочем, не режет, скорее ласкает — как экзотика, которую ждут и охотно раскупают.

И напротив, вовсе не экзотичное на западный вкус явление москвички Натальи Ледовской в дуэте из балета Дмитрия Брянцева "Призрачный бал" дало повод для особого волнения. Видят зрители, что она другая? Насколько феерически музыкальна, женственна, в какой форме, хоть и танцевала "Призрачный бал" еще на премьере в далекие 90-е? Как парит и тает в руках партнера, как бесшумна и бесплотна — такого не от всякой Жизели дождешься. За хореографию, правда, когда-то казавшуюся шедевром, сейчас как-то неловко. Когда изощренная дуэтная вязь сменилась маловыразительным валянием на полу с выяснением "отношений", стало понятно, что Ледовская — единственный шедевр, который время в этом балете не разрушило.

В любом случае Малахову следует сказать "спасибо". За то, как последовательно снимает антагонизм между "европейским" и "славянским". За диалог. За то, что его авторитет заставляет относиться ко всем приглашенным серьезно: "наш", считают зрители, кого попало не позовет. Ну разве что крякнут недоуменно, если на сцене случится конфуз вроде тривиальнейшего бежаровского дуэта "Любовь поэта" из репертуара солистов Tokyo Ballet Мицуки Уено и Наоки Такагиши. Но тут же воцарится внимательная тишина: у всех свои священные коровы, и у японцев это Бежар.

В огромном гала из 15 номеров смутило лишь обилие старомодной хореографии вроде "Вечерних танцев" Тома Шиллинга или "Моцарт-клавирконцерта" Уве Шольца. Безопасная, пресная, мастеровитая — такой сердце не разобьешь и ум не растревожишь. Выбивался из добропорядочного ряда, кроме прельжокажевского "Парка", пожалуй, только дуэт "Intimate Distance" Иржи Бубеничека, в котором резкие и харизматичные солисты Staatsballett Беатрис Кноп и Дмитрий Семионов (брат звездной Полины) общались на языке, далеком от лексикона бабушек и дедушек с его непременно патетичным заламыванием рук, трепетными пробежками и целомудренными объятиями. У хореографа Бубеничека артисты крутили любовь как на драку нарывались: подсекая друг друга, подбрасывая, роняя на пол, толкая в грудь, грубо хватая за шею — тут не соскучились бы и зрители помоложе шестидесяти.

Немного помолодеть репертуаром программе "Малахов и друзья" не помешало бы. Авторитет Малахова так высок, что театр ничем тут не рискует. Ни неизменной стоячей овацией в финале, ни численностью русского десанта. Что бы ни предложил любимый интендант, возьмут все.

Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...