премьера / опера
В Национальной филармонии состоялась премьера оперы "Бег" украинского композитора Валентина Бибика. Благодаря дирижеру Роману Кофману она обрела не только концертное исполнение, но и законченный вид. Скорейшего восхождения на большую сцену опере пожелала ЛЮБОВЬ МОРОЗОВА.
История музыкальной драмы Валентина Бибика на сюжет булгаковской пьесы "Бег" началась со знакомства композитора с вдовой писателя Еленой Сергеевной, произошедшего в 1969 году в Москве. Вскоре после этой встречи Елена Булгакова отправила господину Бибику письмо с благословением на создание оперы, и уже к 1972 году партитура была готова. Композитор сразу же отправился Ленинград, и она даже была принята к постановке в Малом оперном театре, руководство которого накануне премьеры получило "сверху" телеграмму: "Музыка на белогвардейскую тему не должна звучать в городе, носящем имя вождя революции". Стоит ли уточнять, что все дальнейшие попытки поставить "Бег"заканчивались неудачей.
При жизни Валентин Бибик не дождался исполнения оперы, которую считал одним из главных своих произведений (в 1984 году он даже сделал ее вторую редакцию), а потому ноты, попавшие в руки Романа Кофмана, требовали тщательной доработки: пытаясь угадать замысел автора, дирижер собственноручно добавлял отсутствующие штрихи и выверял темпы. Знаково, что ее постановка, приуроченная к 70-летию со дня рождения композитора, совпала с московской премьерой одноименной оперы Николая Сидельникова. В отличие от пятичасовой версии российского коллеги, где булгаковский текст использован полностью, у Бибика все компактнее и к месту: за счет сжатия глав и полного отсутствия второго действия пьесы за развитием музыкальных событий уследить проще, форма выдержана в классическом русле, а длительность приближена к идеальной трехчасовой.
Михаил Булгаков делил пьесу на "сны", заканчивая каждый из них погружением во мрак и тишину. Бибик дал снам жанровые подзаголовки — "прелюдия", "токката", "скерцо", "соната", "элегия" и "колыбельная", таким образом трактуя оперу как гигантскую сюиту, и завершил каждую часть акапельными хоровыми номерами, подражающими молитвам-отпеваниям (в премьерной постановке их исполнял камерный хор "Кредо" под управлением Богдана Плиша). В текст вторгались и другие посторонние звуки: назойливая шарманка, играющий военные вальсы духовой оркестр, чарующий ориентальными напевами муэдзин. И без того богато инкрустированную музыкой пьесу Бибик еще больше насытил аллюзиями — в ней есть отсылы к Дмитрию Шостаковичу и Альфреду Шнитке, к психологической напряженности "Русалки" Александра Даргомыжского и монументальности "Войны и мира" Сергея Прокофьева. При этом вся партитура написана узнаваемым бибиковским языком, горчащим искренностью и совестливостью.
Такое редко бывает, но премьерная постановка оперы, пусть и в концертном варианте, оказалась очень удачной. Роман Кофман руководил всем действом так уверенно, словно сам был автором произведения, а чтец Борис Лобода, сидевший на сцене прямо перед ним и зачитывавший авторские ремарки, напоминал интонациями самого дирижера и походил на его сценическое alter ego. Полтора десятка солистов разместились вдоль сцены, по замыслу художника-постановщика Сергея Лукашева развесив на пультах объекты-символы — кому досталась кукла, кому — клубничка, кому — легкий шарик, а кому — и тугая петля. На пюпитре Тараса Штонды, игравшего главную роль генерал-майора Чарноты, чередовались футболки с названиями столиц, в которые героев по сюжету забрасывала судьба, а оркестр то и дело превращался в гремящий надвигающийся поезд. И все это вместе впечатляло слушателя так, как сто лет назад могли восхищать паровозы.