Впервые за 65 послевоенных лет Германский исторический музей в Берлине посвятил большую выставку Адольфу Гитлеру. Замысел организаторов попытался разгадать корреспондент "Власти" Александр Дельфинов.
Выставка под названием "Гитлер и немцы. Народная общность и преступление" открылась 15 октября. Всего через пять дней после открытия представитель музея Рудольф Трабольд объявил: ввиду небывалого наплыва посетителей часы работы выставки продлеваются: отныне по пятницам музей открыт до 21.00, на три часа дольше обычного. Выставку уже посетило более 20 тыс. человек, а очередь перед входом в музейные залы топчется около часа.
Тема нацизма и культа личности Гитлера по-прежнему болезненна для Германии. Официальная символика и пропагандистские материалы НСДАП и Третьего рейха, включая книгу Гитлера "Моя борьба", запрещены законом. О многих вещах, например о таких привычных для современной России, как "национальное возрождение" или "здоровый генофонд", не принято говорить вслух. У подобных выражений дурная слава: их охотно используют неонацисты. Кураторы проекта и дирекция музея с самого начала словно оправдываются и всячески подчеркивают: выставка посвящена не Гитлеру как личности, а политическому преступнику, "фюреру нации", ответственному за массовое насилие и чудовищные акции уничтожения.
Профессор истории Ганс-Ульрих Тамер в интервью общественно-культурной радиостанции Deutschlandradio накануне открытия объяснял позицию организаторов: "Категорически невозможно показывать одного лишь Гитлера, потому что он стал тем, кем он стал, только благодаря широкой поддержке разных слоев общества". А директор Германского исторического музея Ганс Оттомейер на пресс-конференции в день открытия выразил надежду, что выставка "не привлечет неправильных людей".
"Неправильные" — это современные организованные праворадикалы, которых в Германии, по приблизительным оценкам, около 25-30 тыс. Близкий к социал-демократической партии Фонд Фридриха Эберта недавно опубликовал исследование под названием "Центр в кризисе: праворадикальные настроения в Германии-2010". Его результаты вызывают тревогу: едва ли не каждый десятый немец в принципе не против "сильного вождя", способного решить экономические и социальные проблемы страны. Критики обвиняют исследование в предвзятости, однако факты говорят сами за себя: количество так называемого политически мотивированного насилия, совершаемого праворадикалами, за последние годы увеличилось, ксенофобия в Германии нарастает, и даже канцлер Ангела Меркель заявила, что политика мультикультурализма не состоялась. На этом фоне образ Гитлера приобретает несколько неожиданную актуальность.
Цель масштабного выставочного проекта (более 1000 экспонатов, включая фотографии, плакаты, униформу, игрушки и даже мебель) — изучить и показать феномен очарования фюрером, охватившего Германию в конце 1920-х — начале 1930-х годов и превратившего ее население в национал-социалистическую "народную общность". Это словосочетание — лишь один из примеров тоталитарного новояза, на котором вплоть до мая 1945-го разговаривало подавляющее большинство немцев. Гитлер был не один, с ним заодно совершала преступления целая страна. Почему так случилось? Ответ на это должна дать выставка в Берлине.
Выставочное пространство расположено в подземном этаже музейного здания. Туда надо спускаться на узком эскалаторе, как в метро. Экспозиция размещена в восьми залах и разделена на три основных раздела: приход Гитлера к власти; военный период; Гитлер и немцы после 1945 года. Отсутствие окон, лабиринтообразный маршрут, неяркое освещение, видеопроекция под самым потолком и множество нацистских артефактов создают ощущение бункера. Люди медленно переходят от экспоната к экспонату, внимательно читая большие пояснительные тексты на стенах. Со всех сторон звучит немецкая, английская, русская, испанская, французская речь.
Обаяние Гитлера и гитлеровской эстетики остается не только неразрешимой, но и крайне пугающей загадкой
Фото: AFP
Перед стендом, посвященным закону об эвтаназии, позволившему нацистам убивать пациентов прямо в больницах (кстати, это едва ли не единственный закон Третьего рейха, частично отмененный самими нацистами из-за недовольства той самой "народной общности"), я натолкнулся на двух израильтянок, обсуждавших Гитлера и немцев на иврите. Возле советских антигитлеровских плакатов обнаружилось голландское семейство из трех белокурых девочек и розовощекой мамы, проводившей политинформацию. Я уловил слова "Сталин" и "коммунисты". Группа японских туристов осматривала большой настенный ковер с надписью "Мы несем свастику в церковь". Японцы были печальны: на груди у них болтались фото- и видеокамеры, но съемка в музее запрещена.
Никаких скинхедов или "национал-автономов" в залах, конечно, не было, да и вряд ли им здесь понравилось бы. Главное ощущение, возникающее после медленного движения между экспонатами: Гитлер и его компания были довольно неприятными людьми, убивавшими своих политических противников прямо на улицах. Это были ограниченные, не очень образованные граждане, хотя среди них и был один доктор (Геббельс) и даже один кронпринц (Вильгельм фон Пройсен; он, правда, примыкал к национал-социалистам лишь поначалу). Однако этим политическим середнячкам удалось создать мощнейшую вождистскую организацию, используя массовые чувства разочарования в политике Веймарской республики и экономический кризис. И, конечно, специфический талант Гитлера.
Впервые история восхождения и падения фюрера и исполинского колосса на глиняных ногах, каким оказался Третий рейх, представлена столь выверенно. И каждый посетитель откроет для себя что-то новое. Я, к примеру, был удивлен, узнав, что до 1922 года Гитлер воспринимал себя лишь как предтечу "большого вождя" и называл себя барабанщиком. Но после "марша на Рим", организованного итальянскими фашистами под руководством Бенито Муссолини, впечатленный их успехами, он сам решил стать фюрером. Возможно, отсюда росла его позднейшая неприязнь к дуче: Гитлер не мог забыть, что начинал всего лишь как подражатель итальянскому коллеге.
Еще одна деталь, заставляющая задуматься. Портрет Гитлера 46 раз появлялся на обложке ведущего общественно-политического еженедельника Der Spiegel (год основания — 1947-й). Начиная с 1990 года лицо фюрера возникало там как минимум раз в год. Спустя более полувека после окончания войны и самоубийства Гитлера его образ по-прежнему сохраняет странное обаяние. "Первое предложение организовать такую выставку было сделано несколько лет назад и натолкнулось на серьезное сопротивление,— говорится в предисловии к каталогу выставки.— Слишком серьезной казалась опасность, что люди неправильно поймут выставку, посвященную человеку, принесшему наибольшие несчастья в этот мир, и попадут под очарование зла".
Несмотря на все попытки организаторов и кураторов развеять те давнишние опасения, уйти от критики им не удалось. Израильско-немецкий историк Рафаэль Зелигман в телевизионном интервью сказал, что выставка получилась "одноногая": она показывает, что немцы были восхищены Гитлером, но совершенно не объясняет, почему. Еще один специалист Вольфганг Випперман из берлинского Свободного университета в эфире все того же Deutschlandradio обвинил кураторов в том, что выставка в первую очередь выявляет их собственный страх перед Гитлером. А заодно и коммерциализирует образ тирана.