Этот год стал для Матье Амальрика невероятно успешным. Фильм "Турне" (подробнее) принес ему Золотую пальмовую ветвь за режиссуру. Выйдя на французские экраны, картина едва не обогнала по сборам "Шрека", а такие культовые артхаусные опусы, как "Белая лента" Михаэля Ханеке и "Антихрист" Ларса фон Триера, сильно опередила. Редкий случай, когда в оценке фильма сошлись высоколобые критики из журнала Cahiers du cinema и широкая публика.
А на российских экранах — настоящий фестиваль Амальрика-актера. В прокате помимо "Турне" появились "Последний романтик планеты Земля" (подробнее) Арно и Жана-Мари Ларье и "Адель Блан-Сек" Люка Бессона: в последней Амальрик в очередной раз сыграл "плохого парня". Это его амплуа использовал Стивен Спилберг в "Мюнхене", а потом и создатель "Кванта милосердия" Марк Форстер — Амальрик сыграл главного злодея Доминика Грина. Актер не хотел браться за эту роль, но двое сыновей-подростков не простили бы папе отказа сняться в бондиане. Амальрик всегда подчеркивает, что для него очень важно быть хорошим отцом, другом и любовником.
Если широкая публика знает французского актера главным образом по международным блокбастерам, где он засветился в эффектных ролях второго плана, то профессионалы и киноманы ценят его за виртуозную игру в авторских фильмах — например, в "Сорняках" Алена Рене и "Лице" Цая Минь-ляна. На экране Матье Амальрик впервые появился в "Фаворитах луны" Отара Иоселиани, а по-настоящему открыл его Арно Деплешен. Недавно он сыграл у этого режиссера одну из лучших своих ролей в фильме "Рождественская история". Откровенный диалог Амальрика с Катрин Денев (она играет смертельно больную мать героя) — одна из вершин французского актерского искусства. Амальрик, не наделенный ни красотой Делона, ни мужественностью Бельмондо, ни жовиальностью Депардье, стал полпредом французской культуры — воплощением галльского обаяния, легкости, остроумия.
Матье Амальрик приехал в Москву после огромного перерыва. Он вспоминает проведенное здесь детство, бассейн "Москва", куда он ходил плавать, и "детский сад": он произносит эти слова по-русски и жадно прислушивается к забытой, но не чужой русской речи. Беседа происходит на следующий день после того, как Амальрик отметил в Москве свой 45-й день рождения.
Говорят, ваша мать родом из Польши, чуть ли не из того же города, что и семья Романа Полански.
На самом деле — моя бабка по матери. Она родилась в Кракове в 1902 году, а уже через два года переехала в Париж. Часть семьи вернулась в Польшу в 1933-м — не самое удачное время. Герою моего фильма "Турне" Жоакиму я дал фамилию моей бабушки — Занд. Я никогда не был ни в Польше, ни в Венгрии, да и в Россию вот сейчас приехал впервые после детских лет, но дух Восточной Европы, славянства, мне ужасно близок. Это смешенье смеха и слез, этот юмор — они вызывают во мне мгновенный отклик.
А как вы познакомились с Отаром Иоселиани?
Благодаря матери. Она отдала меня в обычную московскую музыкальную школу, моих братьев и сестер определила в советский детский сад. Тогда иностранцам было непросто общаться с вашими людьми, но мать сумела подружиться с Лилей Брик, с Высоцким. И с Отаром Иоселиани тоже. Потом он пригласил меня сыграть первую роль в кино (это был фильм "Фавориты Луны"). И то, как он изящно делал свое дело, пробудило во мне желание стать режиссером.
Поговорим сначала о вашей актерской работе. Вы сыграли так много ролей, снимались у больших режиссеров, с лучшими партнерами. Какой опыт был самым важным?
Можно сказать, что меня как актера придумал Арно Деплешен. Потом мне довелось сыграть у Оливье Ассаяса, у Стивена Спилберга, у Алена Рене, кстати, скоро я опять буду у него сниматься. Актер осуществляет связь между разными режиссерскими мирами, как бы сами режиссеры ни ревновали и ни противились этому. Хороший пример — Жан-Пьер Лео, выкормыш Трюффо, снимается и у Годара, и у Бертолуччи.
Но, как я уже говорил, с самого начала я хотел снимать, а не играть. Просто представить не мог, что на меня будут смотреть тысячи глаз. Я побаивался публичности (так и мой герой Жоаким в "Турне" прячется, чтобы его не видели). Но позднее я ощутил, какое это большое счастье — играть разные роли. Мы состоим из тысячи личностей, большинство из них в жизни не проявляется, сдерживается разными табу. А в кино возможно все: это формирует тебя как личность, определяет твое состояние ума. Но есть и большой минус: актерский век короток. Я говорю о киноактерах, театральные — другое дело
А из новых артистов кого вы цените?
Жанну Балибар. Для нее я написал сценарий фильма "Уимблдонский стадион". Мы тогда вместе жили, но ведь это нормально — работать с тем, кого любишь. Еще прекрасны актеры-арабы из фильма Жака Одийяра "Пророк" — это настоящая конкуренция нам, коренным французам.
Как вообще возник замысел "Турне"?
Все началось с мемуаров Колетт, знаменитой французской писательницы начала XX века, чей стиль письма мне всегда очень нравился. В молодости она была актрисой, выступала в "Мулен Руж" и даже немного обнажалась на сцене в пантомимах, которые по тем временам считались скандальными. Колетт написала "Изнанку мюзик-холла" — о притягательности этого мира, который заслонил ей мир настоящий: она попросту не могла увидеть те города, которые объездила с гастролями.
Но это был только самый первый импульс. Мне хотелось сделать что-то современное и в то же время напоминающее ту эпоху первой свободы. Я случайно наткнулся на статью про американское движение Новый бурлеск. Еще одним источником фильма стало мое восхищение продюсерами, тем, как они умеют вылезать из безвыходных ситуаций и брать на себя ответственность в самых безнадежных случаях. Чтобы спродюсировать фильм, нужно быть настоящим безумцем. Вот так и появилась история про французского продюсера и американских стриптизерш, решившихся на гастроли во Франции. Это микс французского мифа об Америке и американских представлений о том, как было бы здорово в один прекрасный день оказаться в Париже.
А стилистика фильма тоже сложилась не сразу или вы знали, к чему стремились?
Мои героини --- вовсе не те совершенные красавицы, которых так превозносит Голливуд и культивируют модные журналы. Мои танцовщицы строят номера на своих комплексах, своем чувстве стыда, неуверенности — и это честно и естественно, в этом нет ни малейшего элемента вульгарной эксплуатации. Меня увлек язык тела, которым говорят мои героини. Но им нужна публика: чем больше она кричит, тем больше они заводятся. А ведь камера молчит. Мы думали, как поймать в кадр энергию этих номеров. К тому же не было денег, чтобы наполнить зал людьми. И тогда мы решили организовать реальное турне и показывать публике бесплатные представления. Получилось что-то вроде doc-fiction: мы снимали в тех же залах и отелях, где реально выступали и жили. Съемок как бы и не было: были просто гастроли. И теперь они продолжаются: после окончания фильма у моих героинь полно заказов на выступления в Париже, у них уже Новый год расписан.
Другими словами, в фильме много импровизации?
Кино тем и прекрасно, что генерирует энергию неизвестно откуда. Сегодня 26 октября. Вы говорите: хочу снять фильм к 9 мая. У вас нет ни сценария, ни актеров — ничего, только желание. И вот выясняется, что один ваш приятель может бесплатно снабдить вас звукозаписывающей аппаратурой, другой — помочь проявить пленку, а сестра третьего хорошо готовит и согласна кормить группу. А потом оказывается, что она вдобавок очень киногенична и прекрасно смотрится на экране. В общем, к 9 мая фильм готов. Короткометражный.