Организаторов театральных фестивалей журналисты любят смущать вопросом: "А по какому принципу вы выбирали спектакли?" На него не всегда можно ответить прямо — иногда спектакли собирают в программу не в соответствии с желанием заявить конкретную "тему" или обнаружить "тенденцию", но просто в стремлении поделиться со зрителями каким-то сильным впечатлением, пережитым в дальних странах, или же удивить публику, показав ей, что театр может быть совсем другим, нежели тот, к которому они привыкли дома. Так или иначе, но фестиваль NET ("Новый европейский театр") этого года строгим вопросом про принципы отбора не испугать. Все спектакли, включенные в афишу, подчинены одному правилу.
По-английски тему фестиваля сформулировать проще: staging abroad. То есть все спектакли поставлены режиссерами в чужих странах и идут на языках, не являющихся для режиссеров родными. Конечно, ситуация, когда приглашенный режиссер оказывается не просто в чужом ему театре, но в другой стране, давно перестала быть исключительной — но не перестала быть очень интересной и соблазнительной в творческом смысле. Чего греха таить, часто бывает и так, что иностранцу не удается найти общий язык с актерами и с публикой. Тогда спектакль остается просто "международным проектом". Но в случае удачи из встречи разных школ, языков и культур получается не механическая "сумма" слагаемых, а нечто качественно новое.
Большинство режиссерских имен, которые красуются на афише фестиваля NET, зрителям уже известны. Так что есть возможность оценить — что приобретает (или теряет) режиссер, отправившись к иностранцам. Чем гоголевские "Мертвые души", поставленные Кириллом Серебренниковым в Национальном театре в Риге, отличаются от его популярных московских спектаклей. По какой причине свою новую, притягательно-загадочную пьесу "Танец Дели" Иван Вырыпаев собственноручно ставит не в Москве, а в Варшаве, в Teatr Narodowy. Почему Москве понадобился именно болгарин Явор Гырдев, чтобы спектаклем Театра наций "Метод Гренхольма" доказать: зрительский успех и умная режиссура — вещи вполне совместные. Как примирил северную сдержанность финских актеров и свой бешеный темперамент украинец Андрей Жолдак, поставивший в Турку версию "Анны Карениной". Какой опыт пригодился рижанину Алвису Херманису, когда он делал рассказы Исаака Башевиса Зингера с лучшими актерами знаменитого мюнхенского театра Kammerspiele. "В каждой стране — свой театральный код,— утверждает Херманис.— Немцы смотрят театр совсем иначе, чем русские или латыши. Так что при пересечении границы приходится менять театральный язык".
Будут на фестивале "Новый европейский театр" и новые имена: впервые покажется российской публике изобретательный венгр Виктор Бодо — но не венгерским, а австрийским оригинальным кино-спектаклем "Час, когда мы ничего не знали друг о друге" по пьесе Петера Хандке. Один из крупнейших мастеров немецкого театра Димитр Гочев представит чеховскую "Палату N 6" в исполнении актеров прославленного берлинского Deutsches Theater. Болгарин Гочев уже несколько десятилетий живет в Германии, но она для него по-прежнему "заграница", и он-то лучше всех знает, что значит для режиссера быть чужим среди своих и своим среди чужих.
Гочев был ассистентом у Бено Бессона, а с середины 1980-х стал много ставить в разных немецких театрах, от Вены до Гамбурга. Вообще-то в театр он попал почти случайно, а поначалу мечтал о карьере ветеринара. Так что его обращение к Чехову было неминуемо — все ж таки несостоявшийся врач. Его остроумный и буквально сотканный из тумана (белесая мгла была единственной декорацией спектакля) "Иванов" в театре Volksbuhne стал вообще одним из лучших чеховских спектаклей последнего времени. А его "Палату N 6" берлинские критики посчитали лучшим "подношением" великому драматургу в год его 150-летия от немецкого театра.
Идею Димитра Гочева, может быть, и не назовешь революционной: он свел в одном спектаклей персонажей разных произведений Антона Павловича — вернее, из черт и реплик множества персонажей "слепил" нескольких героев — и поместил их под наблюдение самого автора, ставшего главным героем вечера, в больничную палату. Наверное, чеховский мир и вправду можно считать собранием людей странных, не от мира сего. Но гочевская "Палата N 6" совсем не камера для умалишенных — действие разворачивается на практически пустой сцене, и единственным оформлением становятся театральные прожектора, не то освещающие пути персонажей, не то следящие за ними. Театр Гочева весь построен на лицедейской игре, и берлинская "Палата N 6" — это интеллектуальная клоунада, в которой мир проницательного и лишенного иллюзий русского писателя естественно соединился не только с игровой витальностью болгарского режиссера, но и с отточенной до блеска немецкой театральной дисциплиной.
С 9 по 28 ноября, http://netfest.ru