Фестиваль кино
В Национальной опере Украины прошла церемония открытия 40-го Киевского международного кинофестиваля "Молодость", которую вели иностранные звезды — Рената Литвинова и Жерар Депардье. Благодаря непосредственности их реакций и непринужденности импровизаций эта юбилейная церемония получилась одной из самых удивительных, на которых доводилось бывать ЛИДИИ МАСЛОВОЙ.
Предчувствие, что предстоящее зрелище будет не совсем обычным, появилось у меня за несколько часов до церемонии, когда я случайно нашла в пресс-центре рабочий вариант ее сценария: по замыслу авторов ведущие должны были наряду с экскурсами в историю фестиваля попредаваться ностальгии по 1970-м, 80-м и 90-м, перекидываясь веселыми шутками. Довольно живо представали перед глазами, например, такие строки сценария. Жерар: "В 90-е я как раз разводился с женой..." Рената (игриво): "А у меня в 90-е все как раз было замечательно, так же, как и у фестиваля "Молодость!"" Но видимо, эта беккетовская драматургия не устроила ведущую, которая, выйдя на сцену, понесла полную отсебятину, вначале, впрочем, носившую вполне торжественный и серьезный характер: "Мол, я люблю кино за то, что на пленке я навсегда останусь молодой и никогда не умру..." Однако по мере того как продвигалась церемония и на экране мелькали отрывки официальной советской хроники, запечатлевшей историю "Молодости", а на сцене молодые люди в плюшевых трико исполняли пантомиму, мирное настроение ведущей, наблюдавшей за всем этим, опираясь на подставку в виде латинских цифр XL, все больше уступало место ироническому. Так что, когда пришел черед вспомнить 70-е, Рената Литвинова напомнила собравшимся, что "у нас был Брежнев и новости в девять вечера", затем последовала выразительная картина жуткого упадка кинематографа в 80-е, когда в кинотеатрах открывались мебельные салоны, но лучше всего удался ведущей мемуар из 90-х. Он был навеян присутствием на сцене Романа Балаяна, вручившего Жерару Депардье приз за вклад в киноискусство. Рената Литвинова напомнила Роману Балаяну, как в начале 90-х он познакомил ее, студентку сценарного факультета ВГИКа, со своей подругой, итальянской продюсершей: "Я написала за $200 сценарий какого-то дурацкого итальянского документального фильма,— поделилась Рената Муратовна,— а потом, когда я приходила к ней за гонораром, она ложилась на диван и стонала, а переводчица говорила мне: "Вы что, ей так плохо, это же последняя жена Роберто Росселлини". А потом она мне все-таки дала гонорар в долларах 1926 года. И мы пошли на них что-то покупать, а мне говорят: "Вы что, девушка, у вас же на долларах даже нет степени защиты". Вот чем приходилось пробавляться в 90-е".
Хуже всего на киевской церемонии приходилось синхронному переводчику, который, наверное, надеялся переводить по заранее заготовленному тексту и не справлялся с бурным потоком сознания ведущей, поэтому ее партнер Жерар Депардье периодически честно признавался: "Я ничего не понял, что вы сказали". Но вскоре французский артист взял себя в руки и тоже внес посильный вклад в юмористический характер церемонии, назвав очередного обладателя почетного приза Владимира Меньшова "царем российского кино", а ближе к концу зачитав оптимистическое письмо Жорж Санд к Альфреду де Мюссе о том, что все умрут и весь мир — клоака. В том же бодром духе выступила Фанни Ардан, получавшая еще одну из бесчисленных почетных наград из рук почетного президента фестиваля Виктора Ющенко. Она спела песню, которую слышала в детстве от одной пожилой русской женщины,— это оказался романс на стихи Марины Цветаевой, начинавшийся словами: "Ни любви не хочу, ни почестей", а заканчивавшийся: "Как мне хочется потихонечку умереть".
После этого было бы логично, если бы кто-нибудь непременно умер в фильме открытия "Картагена" (L`homme de chevet), который представили исполнители главных ролей Софи Марсо и Кристофер Ламберт. Ситуация, описанная в картине французского режиссера Алена Монна, выглядит поначалу малоперспективно: опустившийся и сильно пьющий бывший чемпион по боксу, которому по загадочным причинам приходится, если прибегнуть к меткому выражению Ренаты Литвиновой, "пробавляться" разным экзотическим заработком, нанимается сиделкой к парализованной после автокатастрофы гордой красавице, которая может шевелить только глазами и ртом. Типичное французское кино "про отношения" уже на середине начинает вызывать подозрения, что боксер вылечит калеку и женится на ней. Напрямую авторы до этого дело не доводят, но все же в этом раунде борьбы с судьбой побеждает если не молодость, то по крайней мере упрямство.