Хасан Ганиев
Доморощенные острословы называли "Запорожец" самой тихой машиной в мире, потому что в ней ничего и не могло быть слышно: садясь за руль, водитель закрывал себе коленями уши. Ту же самую шутку, однако, во Франции повторяли про Citroen 2CV, ставший атрибутом всех комедийных неудачников и разинь; в Англии — про Mini, этот "уникальный автомобиль, на котором все хотят прокатиться, но никто не знает, как в него попасть"; в ГДР — про Trabant, заслуживший также славу "четырехместного мотоцикла с общим шлемом". Автомобиль Peel P50, который до сей поры остается маленьким рекордсменом Книги Гиннесса, называли "гробиком", и неспроста: его жилой площади — длина 134 см, ширина 99 см — хватало лишь на то, чтобы вместить одного человека. Водители разных стран охотно злословили и злословят про любые малолитражные и малогабаритные автомобили, что должно со всей очевидностью подтверждать факт, будто такие автомобили никто всерьез полюбить не может, а владеют ими либо по женской немощи управлять большими и серьезными транспортными средствами, либо по финансовой скудости. Вообще, "послевоенная разруха и связанное с ней обнищание европейского населения" — отправной тезис любого автомобильного историка, взявшегося объяснить феномен популярности "жука", "мышонка", "двух лошадок" или "пузыря".
Этот тезис весьма серьезен и основателен, а потому весьма скучен, а в сущности, он не выдерживает бестолкового, но эмоционального напора: почему разруха кончилась, а маленькие машины остались популярными, почему они выпускались вроде как для бедных, а среди почитателей было так много богатых знаменитостей типа Джанни Аньелли, Жаклин Кеннеди или Питера Устинова, а в гараже Энцо Феррари стояло аж три Mini... Он не объясняет, почему мода на миниатюрные творения автопрома периодически охватывает мир и эта периодичность никак не связана с экономическими факторами вроде цен на нефть, кредитных ставок или транспортных налогов и не подчиняется каким-либо инициативам сверху вроде той, что одно время пытался продвинуть бывший столичный градоначальник, предлагавший доплачивать каждому москвичу за покупку малолитражки $1 тыс. И наконец, почему мода на автомобильчики опять вернулась, и почему эти автомобильчики не обязательно дамские, а по крайней мере унисекс, и откуда все эти клубы фанатов VW Beetle, Mini Cooper, Fiat 500, и с чего вдруг солидные господа, которым по всем выкладкам положено лить слезы на заднем диване Rolls-Royce или Bentley, предпочитают упиваться счастьем в тесной кабинке какого-нибудь Smart или Twingo, ничуть не парясь — выражаясь по-современному — по поводу того, нормально ли они смотрятся на парковке марины, аэродрома или особняка.
"Важен не размер,— говорил Остин Пауэрс,— а то, как ты этим размером пользуешься"
Разумно предположить, что покупатели маленьких машин — это люди, ценящие стиль и тонко чувствующие тренд. А тренд в автомобильном мире ныне совершенно определенный: чем экономичнее и "зеленее", тем лучше. Большинство современных малюток исправно выполняют транспортную функцию и при этом почти ничего не потребляют и не портят. Легковесный немецкий автомобиль Loremo расходует всего 1,5 л на 100 км и с заправленным баком на 20 л проезжает 1300 км. Уже серийный и готовый к продажам в автосалонах планеты Nissan LEAF, название которого ко многому обязывает и ничуть не обманывает, и впрямь чист и безвреден для окружающей среды как лист дерева. У него нет вредного выхлопа хотя бы потому, что нет выхлопной трубы, и ездит он исключительно на электромоторе, причем одной зарядки от домашней сети хватает на 160 км. Технологии, воплощаемые в маленьких автомобилях, едва ли отстают от технологий больших аппаратов. В этом элементарно убедиться, разбирая по косточкам Smart Fortwo и находя там по очереди бортовой компьютер, ABS, ESP и даже систему распределения тормозных усилий в поворотах. Или взять, к примеру, бразильского лилипута Obvio — это порождение веселого бразильского гения, компьютерный макет, материализовавшийся в металле и пластике. Здесь куда ни кинь — сплошные инновации. Начиная с двигателя, способного работать на трех источниках энергии — бензине, спирте и электричестве. И заканчивая бортовым центром развлечений, позволяющим подсоединять какой угодно гаджет и входить в интернет как к себе домой.
"Важен не размер,— говорил Остин Пауэрс,— а то, как ты этим размером пользуешься". Можно долго гадать, что имел в виду "международный человек-загадка", но ездил он между прочим на Mini вместе со своим "мини-я". Комедийный персонаж прекрасно иллюстрирует версию о том, что корни любви к минималистическим формам нужно искать в психологии. Дескать, минимализм — это просто противоположность маниакальному гигантизму. Другими словами, элегантный Beetle замечателен хотя бы тем, что служит антиподом безобразному Hummer. Развивая мысль, заметим, что маленький автомобиль в производстве требует гораздо больше фантазии, чем какой-нибудь внедорожник или стретч-лимузин. Американские ученые из техасского Университета Райса несколько лет назад построили модель автомобиля, состоящую всего из одной молекулы. Машинка получилась миниатюрной (ее диаметр составил около 4 нм) и, что самое удивительное, действующей, способной ездить по поверхности золотого кристалла в заданном направлении. Понятно, что этот чудесный пример из серии "подкованных блох" нехарактерен, потому что непрактичен, однако практичность вообще штука неоднозначная. Для кого-то она измеряется четырехзначными цифрами в объеме багажника, для кого-то тем, чтобы сделать как можно меньше кругов по кварталу и как можно легче втиснуться в освободившееся пространство на стоянке. Компактный автомобиль однозначно друг горожанина.
Говорят еще, что виной всему — ностальгия, ставшая сильнейшим маркетинговым оружием. Маленькие автомобили для многих европейцев долгие годы были своего рода "экипажами любви" со всеми подразумевающимися смыслами и вытекающими последствиями. Жак Ширак, если верить биографам, лихо скакал на своих "двух лошадках" — так французские автолюбители расшифровывали название Citroen 2CV — с одного рандеву на другое. А Сильвио Берлускони как-то признался, что он, "как и миллионы других итальянцев", впервые поцеловал девушку в Topolino. Этим ласковым прозвищем (в переводе — "мышонок") обитатели Апеннинского полуострова называли Fiat 500. Может быть, не случайно, выпуская спустя полвека ремейк легендарной модели, компания Fiat оставила автомобиль тех же размеров, от носа и до хвоста. Пусть себе целуются и дальше.