Премьера театр
Театр "Практика" показал премьеру спектакля "Комедия", его сочинил и поставил драматург и режиссер Иван Вырыпаев. "Комедия" по замыслу Вырыпаева должна стать второй частью не оконченной пока трилогии "Исчезновение", первой частью которой был знаменитый вырыпаевский "Июль". Рассказывает РОМАН ДОЛЖАНСКИЙ.
Спектакль "Комедия" устроен так, что, кажется, проще некуда. И короче тоже некуда: два обаятельных и задорных актера, Валерий Караваев и Инна Сухорецкая, минут пятьдесят рассказывают зрителю, как они сами определяют, "несмешные анекдоты". Между ними они пританцовывают, иногда надевают на себя забавные аксессуары или маски, становясь похожими на хорошо отдохнувших гостей какого-то after-party. Пол и задник небольшой сцены сделаны из ячеистого материала, судя по запаху в зрительном зале — из резины, а на заднике маленькими белыми и красными шариками выложено слово comedy. По-английски. Жанр представления тоже тяготеет не к традиционному театральному жанру высокой комедии, а к тому, что описывается лучше всего английским определением stand-up comedy — это по преимуществу клубный жанр, предполагающий прямой контакт с аудиторией, юмор и почти пулеметную скорость речи.
Юмор, впрочем, здесь оказывается весьма специфическим. Вырыпаевская "Комедия" вовсе не сборник современных анекдотов, которыми пробавляются популярные радио- и телепередачи. Анекдоты в театре "Практика" звучат явно не подслушанные на улице, а специально сочиненные для спектакля то ли самим Иваном Вырыпаевым, то ли в содружестве с актерами. Странные получились анекдоты, "шутка-юмор" в них вовсе не главное. Зачины у всех этих историй такие, какие и положены в обычных анекдотах: "Приехал муж из командировки, а жена в постели с другим...", "Умирает папа римский, стучится в ворота рая...", "Встречаются русский, еврей и якут..." и т. д. Зрители уже настраиваются на предстоящий взрыв хохота, они готовы и хотят смеяться.
Когда анекдот заканчивается, публика действительно смеется. Иван Вырыпаев поступает довольно хитро: начинает свой спектакль со скетчей, которые хоть и не очень смешны в конце, но могут быть сочтены просто неудачными анекдотами. Но постепенно истории становятся совсем уж несмешными. А зрители продолжают смеяться — то ли по инерции, то ли над самими собой, по-прежнему ждущими чего-то смешного, хотя уже ясно, что ничего смешного не будет и просто развлекать почтенную публику автор "Кислорода" и "Июля" не собирался.
Одни истории получаются просто забавными, другие похожи на философские притчи, третьи — на циничные наблюдения над жизнью. На "Комедии" ты вроде бы все время смеешься, но потом постепенно становится как-то не по себе. Вместо жирной точки в конце каждого из анекдотов оказывается странное многоточие, вместо внятного облегчения ждет смутная тревога.
В аннотациях к спектаклю можно прочитать, что ставился он Иваном Вырыпаевым о природе современного юмора, о том, что сегодня считается смешным. Можно, конечно, после "Комедии" размышлять и на эту важную культурологическую тему. На самом же деле речь идет о том, что в сегодняшнем мире все вверх дном, все обесценено, профанное давно перемешано с сакральным (вряд ли случайность, что "анекдотам" про священнослужителей в спектакле уделено особое внимание) и сам мир превратился в одну большую комедию. Знаменитый "Кислород" Ивана Вырыпаева когда-то проходил под вывеской движения "Кислород". В принципе "Комедия" вполне могла бы стать основой какого-то нового идейного движения, на знаменах которого стоило бы начертать слоган "Все — смешно!".
Ключ к спектаклю спрятан в его последних минутах, когда в качестве "анекдотов" на зрителя обрушивается поток совсем уж обыденных ситуаций, вроде "молодой человек встретился с девушкой, и они полюбили друг друга". Что бы потом — обыденное или чудесное, правильное или неправильное — ни произошло с этими молодыми людьми, над ними можно уже сейчас посмеяться. Как и над самим собой, видимо, в момент своего рождения ставшим комическим персонажем.