Выставка графика
Один из лучших книжных графиков СССР и продолжатель славной авангардной династии Май Митурич, умерший в позапрошлом году, показан на компактной ретроспективе очень подробно: от первых опытов в оформительской работе до предсмертных живописных циклов. Рассказывает ВАЛЕНТИН ДЬЯКОНОВ.
Май Митурич родился в семье великого мастера графики Петра Митурича и сестры первого "будетлянина" Веры Хлебниковой. В возрасте 27 лет пошел на Великую Отечественную, добрался до Берлина и служил еще вплоть до 1948 года. Май Митурич поступил в Полиграфический институт и начал свой творческий путь с оформления совершенно одинаковых по стилистике книжечек вроде "Новые типовые проекты теплиц". Иллюстрирование высокой литературы Митурича не интересовало, потому что в рисунках к серьезным писателям не принято было пользоваться цветом, и он искал работы в детской книге. Параллельно Митурич хранил семейные традиции. Например, по просьбе отца отправился под Новгород, нашел там заброшенную могилу Велимира Хлебникова и перевез его останки в Москву.
Благодаря происхождению лучшей школой Митурича был собственный дом: все работы подвергались внимательному отсмотру и подчас очень жесткой критике отца. К тому моменту Петр Митурич, хоть и считался "формалистом", не увлекался экспериментами друзей юности и больше всего ценил работу с натурой как с плоскостью, предлагая сыну учиться у Ван Гога и других постимпрессионистов. Так Май Митурич научился не полагаться слишком сильно на искусство перспективы и разбивать реальность на планы с помощью форм и резких цветовых акцентов.
Его манера оттачивалась на работах классиков детской литературы Самуила Маршака и Корнея Чуковского, которые были в восторге от иллюстраций Митурича. Знакомство с Агнией Барто ввело Митурича в круг авторов, допущенных до заграницы. В начале семидесятых он съездил в Париж, Индию, Таиланд и Японию, где местный патриарх кистей и туши посоветовал Митуричу писать "посветлее". Впечатления от путешествий, в то время недоступных девяноста пяти процентам жителей страны, стали главным богатством Митурича: без них не возник бы его шедевр — иллюстрации к "Маугли" Редьярда Киплинга (напомним, что действие книги происходит в Индии).
Выбить "Маугли" в качестве заказа оказалось не так-то легко. Главный художник издательства "Малыш" попытался отговорить Митурича, используя свойственные изоляционизму эпохи застоя аргументы: "Зачем этот империалист — Киплинг?! Давай лучше русские сказки издадим". Правда, как раз в это время в иллюстрациях Митурича к очередному изданию Чуковского нашли крамолу: слишком чувствительная дама усмотрела в условном изображении трусливых бегемотов из "Тараканища" намек на фашистскую свастику. В 1976 году "Маугли" все-таки вышел, вызвал всеобщий восторг и до сих пор определяет репутацию Митурича. Несмотря на то что от него требовали большего реализма, "Маугли" можно назвать воплощенной мечтой авангардиста о сотворчестве зрителя. Митурич так виртуозно управляется со степенью условности персонажей, что прямо на наших глазах картинки проявляются, как фотографии. Пятно побольше становится слоном, пятно поменьше — деревом, кажущаяся импровизация внезапно застывает жесткой структурой.
Именно так "работают" лучшие произведения Митурича. В графике такого эффекта добиться не в пример легче, чем в живописи, но и краски Митурич не оставлял. За несколько лет до смерти, в 2006 году, Митурич создал свой главный цикл картин на ветхозаветные сюжеты. Видно, как его останавливает инерция иллюстрации: Библия получается не совсем для детей, но вполне игривая. Тем не менее есть что-то чрезвычайно трогательное в Сусанне, перед купанием бросившей на берегу "вьетнамки", и зеленомордых старцах, напоминающих бандерлогов из той самой книжки.