премьера / кино
На большие экраны выходит документальный фильм "Океаны", сделанный теми же Жаком Перреном и Жаком Клузо, которые в 2001 году подарили миру "Птиц". Только гораздо больший по сравнению с "Птицами" экологический пафос нарушает безмятежность медитации, которой предавалась ЛИДИЯ МАСЛОВА.
"Океаны" носят более ярко выраженный воспитательный характер, чем "Птицы", в которых предлагалось полюбоваться и восхититься, а выводы можно было делать факультативно. В случае с "Океанами" от оргвыводов отвертеться никому не удастся, особенно целевой аудитории, которую авторы показывают в первых же кадрах, когда детишки выбегают на берег океана — один из них, такой типичный маленький французик с одухотворенным уже с детства личиком, вдруг застывает, устремив взгляд к горизонту, пораженный величием открывающегося ему зрелища.
"Океаны" продолжают сквозившую в "Птицах" идею о том, что человеку не стоит всерьез считать себя венцом творения: показанные в фильме земноводные внушают едва ли не большее доверие и уважение, чем те, кого мы ежедневно видим в новостях. Вот грозного вида ящер, аппетитно похрустев под водой кораллами, хозяйской походкой выходит на берег — этот альфа-самец имеет все основания считать себя царем или, если угодно, президентом природы. Черепаха — как минимум премьер-министр, и по крупному плану ее лица (слово "морда" тут явно не подходит) создается впечатление, что она сейчас что-то скажет. Ящеры помельче сидят важные, как народные депутаты. Тут на горизонте стартует какая-то баллистическая ракета, и один из варанов провожает ее абсолютно человеческим взглядом, полным невыразимой грусти.
Как и в "Птицах", в "Океанах" много эпизодов, связанных с питанием. Дельфины врезаются в косяк мелкой рыбешки, кашалот кушает планктон, широко разевая пасть и стараясь захватить побольше, морские котики плещутся в прибое и валяются в песочке, сыто порыкивая. Правда, потом одному котику не везет, и он попадается здоровенной акуле, в чьей пасти он помещается целиком.
Задремать на "Океанах" куда проще, чем на "Птицах",— плавные подводные движения действующих лиц производят убаюкивающий эффект. Но авторы все равно растолкают зрителя, когда начнутся сцены жестокости людей по отношению к обитателям океанов: на экране поплывут трупы запутавшихся в сетях китов, вода окрасится кровью дельфинов и начнется разделка рыбьих туш. Титр в финале сообщает, что все кровавые эпизоды инсценированы и ни одно животное не пострадало. Однако акула, выброшенная за борт без плавников и хвоста, которая опускается на дно и бьется в агонии, на чучело или на творение компьютерной графики не слишком похожа, и это единственный момент, вызывающий настоящую эмоцию. Чучела, впрочем, в изобилии представлены в огромном музее, где снова возникает одухотворенный мальчик — видимо, внук 69-летнего Жака Перрена, который лично водит его среди чучел.
Печальную ноту подхватывает обильно представленный мусор, плещущийся в Мировом океане. Но океану есть чем отомстить: заржавевший остов на дне иллюстрирует ничтожество творения рук человеческих перед силами природы, и глядя, как корабли беспомощно мотаются в штормовых волнах, понимаешь, что сия пучина может поглотить все в любой момент. Так что после просмотра "Океанов" человек может с чистой совестью вскрывать банку шпрот : мы не только бездумно пользуемся дарами моря, сами же его и засоряя, но периодически еще и впадаем в просветленное состояние, размышляя о том, насколько велик, могуч и прекрасен Мировой океан.