Гастроли театр
В Москве на сцене МХТ имени Чехова прошли трехдневные гастроли "Комеди Франсэз". Главный драматический театр Франции показал "Женитьбу Фигаро" Бомарше в постановке режиссера Кристофа Рока. Это часть большого гастрольного турне театра по шести городам России, организованного дирекцией Чеховского фестиваля. Рассказывает РОМАН ДОЛЖАНСКИЙ.
Для критических заметок спектакль "Комеди Франсэз" весьма сложен: удовольствие, полученное накануне от постановки, требует засвидетельствовать, что "Женитьба Фигаро" в постановке режиссера Кристофа Рока,— очаровательный, элегантный, легкий, виртуозно задуманный и исполненный спектакль. Но если пытаться анализировать зрелище, углубляться в него, выискивать в нем явные и неявные смыслы, поневоле зайдешь в тупик. Секрет успеха "Женитьбы Фигаро", очевидно, состоит в том, что Кристоф Рок никаких высоколобых концепций не выдумывал, никаких "сложносочиненных" решений из пальца не высасывал и актерам — соответственно, и зрителям — не навязывал. С какой-нибудь другой труппой выбранная режиссером тактика, возможно, привела бы к провалу, но подвижные вне зависимости от возраста и обаятельные вне зависимости от особенностей внешности актеры единственной постоянной труппы Франции умело распорядились своей свободой и не забыли о своей ответственности.
Поневоле проецируя спектакль "Комеди Франсэз" на нашу театральную реальность, остается только глубоко вздохнуть — "свобода", с которой у нас играют классические комедии, почти всегда оборачивается натужностью, грубостью, беззастенчивым заигрыванием с публикой. Играя одну из самых заезженных пьес своего национального (да и мирового тоже) репертуара, актеры "Дома Мольера" сохраняют свежесть, обаяние и, что важно, профессиональное достоинство. В них нет ни грамма пустой напыщенности, свойственной иным "хранителям славных традиций", но при этом — даже если не знать, что перед тобой играют актеры славной труппы,— их не перепутаешь с обычными комедиантами: есть какое-то очевидное и совсем не навязчивое благородство в том, как именно они правят сценическое ремесло.
Неамбициозность режиссера Кристофа Рока вовсе не отменяет его остроумия и умения расставлять в сценическом действии заметные акценты. Просто режиссер ни на чем не настаивает, ничего не выпячивает. Известно, что "Женитьбу Фигаро" нельзя выключить из исторического контекста, связанного с Великой французской революцией,— вот и появляется аванзанавес, красный с вьющимися синими и белыми полосами. Известно, что шедевр Бомарше иногда играют лишь как пышную костюмную пьесу,— пожалуйста, с колосников приезжают нарядные исторические одежды, но в нужный момент они эффектно падают на подмостки, а по костюмам персонажей точно не определишь, в каком именно веке происходит действие. Вам хочется деталей старинной обстановки? Они будут присутствовать, но нарисованными на картинах-ширмах. А двери в спектакле и вовсе оказываются сворачивающимися в мгновенье плоскими ролл-ставнями.
С первой же сцены актеры берут нешуточный темп, так что заявленная в программке трехчасовая длительность спектакля кажется как минимум двукратным преувеличением. Действие и потом не теряет упругости — все-таки мы смотрим комедию положений, в которой все время происходят какие-то подмены, узнавания и недоразумения,— но каждого из персонажей зритель все-таки успевает хорошенько узнать. И прыгучего, боящегося, кажется, не столько неурядиц, столько расставания с молодостью Фигаро (Лоран Стокер), и умную красавицу графиню (Эльза Лепуавр), по-настоящему переживающую кризис супружеских отношений с импозантным шармером графом Альмавивой (Мишель Вийермоз), и изящную проказницу Сюзанну (Анн Кеслер), и экзальтированного, ребячливого Керубино (Бенжамен Юнгерс), и до поры похожую на строгую классную даму Марселину (Мартин Шевалье), и комического маразматика судью (Мишель Робен), вершащего сомнительное правосудие, сидя на раскладном стульчике и положив на колени потертый чемоданчик.
Актеры знают, что играют старую и хорошо известную всему миру пьесу. Они знают, что "Женитьбу Фигаро" очень много раз играли до них и будут, наверное, много играть после них. Они знают, что за великую традицию не спрятаться, но что ее невидимую тень, всегда стоящую за спиной, нужно брать в союзницы. Что театр может очаровывать, радовать и забавлять (равно как и ужасать), но на самом деле он все-таки летуч, неуловим и призрачен — как устроенное на сцене проказницами облако пудры. Кто, как не давно разменявшая четвертое столетие "Комеди Франсэз", должна была нам об этом напомнить.