В ГМИИ имени Пушкина проходит выставка "Золотой век архитектурной графики". Работы художников и архитекторов XVIII-XIX веков, собранные вместе, выглядят гимном идеальному архитектору.
Собрал эти работы один из наших известнейших архитекторов Сергей Чобан. Сопоставить коллекцию архитектора с его собственными работами — дело, наверно, соблазнительное, но в этом случае не очень продуктивное. Сергей Чобан, плодовитый участник архитектурного обновления Берлина рубежа веков и автор проекта башни "Федерация" для московского "Сити", в стилизациях под классику замечен не был. Для него эти рисунки — отнюдь не "портфель" материалов для возможного цитирования, как было бы в случае кого-нибудь из архитектурных мэтров сталинской поры (кстати, вот об их-то приватных коллекциях мы ничего не знаем).
И все же эта выставка выглядит и гимном профессии. Не будням современного отечественного архитектора, которого снедают самые причудливые социально-административные обстоятельства и который творит на компьютере, а скорее какому-то идеализированному архитектору с большой буквы, который и мыслит смело, и древностями поинтересоваться находит время, и со школой у него все в порядке, и, главное, рисует он как бог. У современного врача, например, полным-полно всяких передовых диагностических методик, но врачи прошлого, которые ведь как-то без компьютера распознавали и даже правильно иногда лечили, все равно вызывают род суеверного уважения. То же и с архитекторами, однако тут есть и художественное измерение. Чертежи и фасады, которые надо было с превышающей разумение кропотливостью вырисовывать тушью и акварелью, в компьютерную эпоху кажутся пустой тратой сил: ЭВМ все сделает нагляднее и "красивше". Только распечатки электронных "рендеров" — глянцевая макулатура, а старинная проектная графика (по крайней мере, в высоких ее образцах), при объективной ее непрактичности,— музейный объект. И в рукодельном обаянии таких объектов выставка в очередной раз убеждает: можно бесконечно рассматривать, с каким торжественным педантизмом зодчие-классицисты передавали подчас сложную игру светотени на мельчайших архитектурных деталях.
Шарль-Луи Клериссо. «Римские руины с восточным стаффажем»
Фото: Дмитрий Лекай, Коммерсантъ
Справедливости ради надо сказать, что на выставке есть не только проектная графика. И даже графика не только архитекторов: вот рисунок Каналетто с видом иезуитской церкви в Венеции, вот фантазия Юбера Робера, где архитектурные детали — только подчиненная часть композиции на тему античных древностей, вот наброски Жака-Луи Давида с видами Рима. Из песни слова не выкинешь: умение рисовать и даже придумывать архитектуру входило в стандартный набор умений живописца. А ну как придется выписывать какой-нибудь храм или форум для картины на мифологический либо исторический сюжет? Даже парадная "времянка" для фейерверка в честь государственного праздника — это архитектура (разглядываем прихотливую барочную композицию Карло Маркьонни).
И, уж конечно, никак нельзя было обойтись без эффектных архитектурных фантазий в декорациях для оперного театра — за них в это время брались не только мастера узкотеатральной специализации, но и обычные архитекторы: театральная декорация зачастую была для них способом смоделировать и обкатать во внекабинетном масштабе свои идеи, а не только поразить охочую до архитетурно-оптических чудес публику. В этом смысле лучше всего представлен Пьетро Гонзага, мастер, известный прежде всего своими работами для России: до нас дошел его театр в Архангельском, для которого он создал и здание, и комплекты декораций. Работавшим в России архитекторам вообще повезло — есть римские зарисовки автора петербургской Биржи Тома де Томона, есть созданный Монферраном проект установки при его Исаакиевском соборе памятника Николаю I. Причем подчас в этих бесстрастных чертежах (вот где наряду с проектом мюнхенских "Пропилей" Лео фон Кленце искусство старинной проектной графики справляет триумф) тоже видится декорация, но уже для вполне реальных драм. Вот, к примеру, нарисованный Джакомо Кваренги Зубовский корпус Царскосельского дворца и его же проект виллы английского посла Уитворта. А вот рядышком работа Винченцо Бренны — фасад Михайловского замка, и за этим фасадом "екатерининские орлы" по наущению того же Уитворта удавили Павла I, последнего великого заказчика в истории отечественной архитектуры.