Рекордно крупное банкротство в банковской сфере пришлось на сентябрь 2010 года, именно тогда сначала кредиторы, а затем и ЦБ уверились в несостоятельности некогда второго по капиталу банка РФ — Международного промышленного банка.
История, которая формально закончилась 5 октября 2010 года крупнейшим за последние годы крушением банка, завершилась еще в третьем квартале 2010 года. Когда она началась, сказать намного сложнее. Можно выбрать условную точку: Международный промышленный банк, у которого ЦБ отозвал лицензию в начале этого месяца, 8 июня 2000 года стал банком номер два в банковской системе РФ, после увеличения капитала с 10 млрд до 25 млрд руб. его по этому показателю опережал лишь Сбербанк РФ. Впрочем, фигура Сергея Пугачева, в сентябре 2010 года лишившегося статуса крупнейшего игрока российского делового мира, появилась на свет лишь в декабре 2001 года, именно тогда фактический владелец Межпромбанка, только что назначенный сенатором от Тувы, в сопровождении главы республики Шерига-оол Ооржака был представлен Совету федерации. До этого о том, как выглядит петербуржец Сергей Пугачев, знали немногие — портреты колоритного сенатора, считающегося личным другом Владимира Путина и столпом российской тайной власти, православным банкиром Кремля, появились в газетах в тот же день. Впрочем, это неудивительно, если вспомнить, когда в газетах появились первые фотографии Романа Абрамовича.
О том, каким именно бизнесом занимается Сергей Пугачев, тогда знали лишь профессионалы. Межпромбанк с 2000 по 2007 год устойчиво занимал место в десятке крупнейших банков, но единственным небанковским активом группы Межпромбанка считался проект разработки крупного Элегестского угольного месторождения купленной банком Енисейской промышленной компании в 2000 году. Об остальном ходили лишь слухи: лимузины в Монако, виллы в Ницце, интересы в "Славнефти", борьба за влияние в Русской православной церкви, война с премьер-министром Михаилом Касьяновым, партнерство с Сергеем Веремеенко, считавшимся едва ли не членом семьи башкирского президента Муртазы Рахимова. В общем, при виде портрета Сергея Пугачева иностранные консультанты изумленно цедили: "Это же новый Распутин!" — имея в виду роль банкира при дворе президента Владимира Путина.
Поначалу все говорило за эту версию, тем более что Межпромбанк не скрывал, что намерен сесть на ультрамодную тогда топливно-энергетическую тему, строя в мягком партнерстве с "Роснефтью" угольно-нефтяного гиганта "Русский уголь". Экс-глава Минтопэнерго Сергей Генералов, ушедший в угольный бизнес, первым столкнулся с натиском банкирского лобби и уже в 2002 году вынужден был заявить о переговорах со структурами Пугачева и "Роснефти" о приватизации АО "Гуковуголь". Межпромбанк бескомпромиссно строил группу "Русский уголь" — и группа МДМ, в тот же момент поставившая задачу построить такого же масштаба конкурента, Сибирскую угольно-энергетическую компанию, провела многие месяцы в самых высоких кабинетах, пытаясь подавить мощный административный ресурс друга Владимира Путина. Мощь его была высока: в ноябре 2002 года Олег Мисевра обвинял генерального директора "Русского угля" Евгения Варшавского в том, что он через Межпромбанк шантажирует его арестом. "Он мне сказал: выбирай, сухари или апельсины",— говорил президент СУЭК, и все знали: на Мисевру уже выписан ордер в Генпрокуратуре.
Ордер не был предъявлен, во всяком случае, на арест, но что прикажете думать, если в сентябре 2002 года председатель правления "Газпрома" Алексей Миллер на встрече с Пугачевым заявил, что прямо сейчас готов сделать банк главным кредитором газовой монополии? А через месяц Межпромбанк уже вроде бы покупал у "Газпрома" 49% Газпромбанка.
На фоне этого ноябрьские проигрыши "Русского угля" СУЭК на тендерах по крупнейшим не поделенным на тот момент угольным активам в России, "Воркутауглю" и "Интауглю", казались эпизодами будущей большой битвы. Впрочем, в этот момент что-то случилось.
О том, что именно случилось в этот момент, есть лишь догадки. Говорят, что после некоего конфликта в Кремле Сергею Пугачеву было рекомендовано... Нет, не прекратить бизнес в России. Просто пореже появляться в ней. Нам неизвестно, почему, кем и в какой форме была произнесена эта рекомендация (по слухам, речь шла о вердикте светской власти по какому-то околоцерковному спору), но факт остается фактом: Сергей Пугачев стал крайне редким гостем в Москве, сохранив весь свой бизнес с активами в сотни миллионов долларов и весь обычный, прилагающийся к деньгам административный ресурс, но без демонстрации специального, дружеского ресурса, который, увы, не купишь ни за какие деньги.
Эксперимент по существованию бизнеса forbes-размера в условиях нейтральной благожелательности Кремля и Белого дома — так можно назвать то, что происходило с империей Межпромбанка в последующие годы. Неизвестно, кто и о чем в эти годы вел переговоры с Сергеем Пугачевым, прилетая к нему во Францию, где он обосновался, наверняка это были очень значительные лица, как и прежде. Известно лишь, что переговоры в Москве Сергея Пугачева, если и случались, были единичными; обычную сеть деловых контактов поддерживали в России его партнеры. Казалось бы, какая разница? Разница оказалась дьявольской.
Так, весной 2003 года Сергей Веремеенко неожиданно покинул пост главы Межпромбанка, ввязавшись в странную и едва ли не братоубийственную кампанию по борьбе с Муртазой Рахимовым за пост главы республики. Тогда почти все в Москве были уверены, что Пугачев и Веремеенко выиграют эту битву, но вышло совершенно по-другому: Рахимов торжествовал до того же 2010 года, не дотянув на посту президента Башкирии до крушения враждебного Межпромбанка каких-то три месяца. В спонсировании празднования РПЦ столетия канонизации Сергия Радонежского Межпромбанк в апреле 2003 года уже участия не принимал — а говорят, за это право, ранее считавшееся за банком Сергея Пугачева закрепленным на века, готовы были устраивать денежные аукционы. В апреле 2004 года "Русский уголь" вообще был продан его же менеджменту — так началась пятилетняя история фактического банкротства группы.
Владелец Межпромбанка Сергей Пугачев своим примером показал, чего в России стоит крупная финансово-промышленная группа, к которой государство относится не по-партнерски, а лишь нейтрально-благожелательно
Фото: Валерий Левитин, Коммерсантъ
Сам Межпромбанк, впрочем, оставался крепким, как скала, а с 2004 года, с выходом группы экс-помощника Бориса Ельцина Бориса Кузыка "Новые программы и концепции" из совместного судостроительного бизнеса с Межпромбанком, Сергей Пугачев стал одним из грандов отечественного военно-промышленного комплекса. К 2005 году в судостроительный холдинг вошли Балтийский завод и "Северная верфь" — ключевые структуры в военном судостроении. Не оставлены были и угольные планы: так, в 2005 году Элегестское месторождение звали разрабатывать корейские чеболи.
В общем, все шло своим чередом: где-то выиграл, где-то проиграл. Так, в 2005 году Межпромбанк расстался с долей в телеканале "Московия", до этого известном своим православно-националистическим уклоном. В 2006 году Банк России отказался включать банк в систему страхования вкладов, и решать проблему пришлось путем создания дочернего банка. Летом 2006 года у вице-премьера и министра обороны Сергея Иванова появились претензии к собственникам верфей в Санкт-Петербурге по поводу выполнения госзаказа, а чуть ранее Пугачев проиграл конкурс на строительство трех фрегатов для Индии по заказу "Рособоронэкспорта". Но были и успехи: так, структуры Межпромбанка в 2006 году триумфально порушили Средние торговые ряды напротив Кремля, начав строительство офисно-торгового центра "Кремлевский" стоимостью $360 млн. Правда, в 2008 году на него стала претендовать Федеральная служба охраны, и небезуспешно, но ведь грянул кризис. Да и потом весь бизнес такой: полоса удач, полоса неудач.
Увы. Как выяснилось в ходе эксперимента, в случае отдаления от власти и околовластных кругов полоска неудач для крупного бизнеса становится все шире — возможно, здесь есть какая-то связь с качеством менеджмента и предпринимательскими талантами, которые не обязательно имеют друзья президента, но, возможно, дело не в этом. Во всяком случае, говорить о том, что Кремль и Белый дом были к Пугачеву недоброжелательны, нельзя. Иначе почему бы, когда Межпромбанк стал испытывать проблемы с ликвидностью, ЦБ в 2009 году вступил в настоящую спасательную операцию, предоставив банку Сергея Пугачева исключительные условия реструктуризации и пролонгации выданных кредитов? Тем более что все было не так плохо. Так, Сергей Пугачев вроде бы еще покупал газеты во Франции, мелкие фармкомпании в США, да и рынок до последнего понимал: старое золото не ржавеет, а речь идет о банке не самого простого человека. Да и не то чтобы у Пугачева не было активов, хотя судостроительный холдинг был в залоге у ЦБ и его хотела купить государственная Объединенная судостроительная корпорация, с которой все никак не могли сойтись в цене. А Элегест, с которого начинался промышленный бизнес Межпромбанка, по-прежнему был перспективным: еще в августе 2010 года кредиторы банка были уверены в том, что его купит Mitsubishi и пошатнувшаяся банковская империя воспрянет. Содействие государства, пусть и не такое дружеское, было налицо.
Все тщетно. Летом 2010 года изменение статуса Сергея Пугачева и его банка зафиксировала "Северсталь": компании Алексея Мордашова Межпромбанк не вернул крупный депозит, и обычным в этом случае непубличным переговорам об урегулировании коллега по олигархическому цеху предпочел банальный арбитражный суд. Ничего личного, просто бизнес. С первыми лицами ни в 2000-м, ни в 2010-м так было поступать не принято, следовательно, речь уже не шла о первом лице.
Первый зампред ЦБ Алексей Улюкаев признал позже: с отзывом лицензии у Межпромбанка, который в 2002 году считался главным соперником Сбербанка на национальном финансовом рынке, ЦБ сознательно тянул, рассчитывая, что Сергей Пугачев решит проблемы. Но как их можно было решить? Взлет и падение Межпромбанка — рекордно убедительный эксперимент по плаванию крупного олигархического бизнеса в обычной деловой среде без привычного спасательного круга. Оказалось, что плавать действительно нужно уметь. Да кто бы мог подумать об этом еще в 2000 году?