Ярослав Немудреный

На экраны вышел патриотический боевик Дмитрия Коробкина "Ярослав. Тысячу лет назад": очередная попытка популяризации идей вертикали власти и порядка на событиях тысячелетней давности обернулась против самих создателей

Дмитрий Карцев

Сделать исторический блокбастер по голливудским лекалам — давняя мечта отечественных кинематографистов. На этот раз Голливудом местного масштаба одарил празднующий свое тысячелетие Ярославль молодой режиссер Дмитрий Коробкин. Его кинодебют под названием "Ярослав. Тысячу лет назад" в целом превосходит предшественников, однако этим успехом он обязан не столько собственным достоинствам, сколько недостаткам предыдущих российских картин этого жанра.

Князь киношный и реальный

Как и было обещано, дело происходит ровно тысячу лет назад, когда Ярослав в качестве наместника своего отца Владимира Святого княжил в Ростове. В течение полутора часов фильма будущий мудрый правитель всея Киевской Руси с категорически не меняющимся ироничным выражением лица делает самые разные интересные вещи. Воюет с разбойниками, внешне напоминающими бомжей с московских вокзалов. Попадает в плен к местному языческому племени. Тут же, израненный, но не сломленный, крутит роман с дочерью вождя племени. Разоблачает пятую колонну в собственном окружении, которая хоть и пятая, но как-то очень кстати убивает единственного конкурента князя в борьбе за безбожную красавицу. Сватается к ней, а буквально через пару дней — повторюсь, абсолютно с тем же ироничным выражением лица — расстается. И в качестве завершающего аккорда князь закладывает на Волге крепость — собственно будущий Ярославль.

К подлинной истории все это имеет отношение весьма отдаленное. Сведения о ростовском периоде жизни Ярослава в ранних источниках почти отсутствуют, в более поздних носят явно легендарный характер, да и те не содержат даже толики подробностей, о которых позаботились сценаристы. Впрочем, и без этих свидетельств ясно, например, что ходить за данью посреди прекрасной золотой осени, как это делает киношный Ярослав, Ярославу реальному было совсем не сподручно — тысячу лет назад с дорогами на Руси было еще хуже, чем сейчас, а потому в поход дружина отправлялась никак не раньше ноября. Ускорили авторы и технический прогресс: дыба, которой вовсю орудует "главный чекист" ростовского князя, появилась на Руси не раньше XIII века, то есть спустя два столетия после описываемых событий.

Впрочем, точное следование историческим реалиям в том же Голливуде никогда не считалось особой добродетелью. Знатоки были, например, весьма впечатлены более чем вольной трактовкой древнеримской истории в оскароносном "Гладиаторе" Ридли Скотта. К слову, в "Ярославе" есть буквальная киноцитата из "Гладиатора": во сне князь, подобно главному героя фильма Скотта, видит жену, видимо, к тому времени умершую, и сына, гуляющих в полях. Похоже, режиссера просто впечатлила красота момента: реальный Ярослав жениться еще не успел.

В отечественном кинематографе режиссер "Ярослава" в отношении творческого домысла отнюдь не первопроходец: даже "Александра Невского" великого Сергея Эйзенштейна советский историк Михаил Тихомиров называл не иначе как "издевкой над историей". Проблема, однако, не в подгонке истории под нужды кинематографа, а в том, какую цель преследуют авторы в своих вольных трактовках.

"Едино-Ростовский" пафос

Красавица, простой народ и верные друзья, опора властной вертикали: это уже стало классическим набором для патриотического боевика в России

Уже третья или четвертая фраза фильма звучит так: "Вокруг Ростова царит беззаконие, остановить которое может только твердая власть". По ходу действия Ярослав несколько раз сетует на то, что "нет власти, от того и все беды", а в самом конце сообщает строителям будущего Ярославля и примкнувшим к ним язычникам из соседнего племени, что "в единстве наша сила".

"Едино-Ростовский" пафос князя — один из примеров той самой подгонки истории под нужный политический заказ. В реальности спустя всего несколько лет после описываемых событий Ярослав, уже переехав княжить в Новгород, станет чуть ли не первым сепаратистом в русской истории.

Да и о порядке, который несла с собой княжеская дружина, говорить однозначно не приходится. В конце концов, сбор дани в те годы более всего напоминал современный рэкет: князь и его дружина получали товары и деньги в обмен на защиту, однако, как это часто случается и сегодня, коронованные "рэкетиры" далеко не всегда поступали в соответствии со своими обязательствами, нередко действуя, что называется, по праву сильного.

Все эти детали, однако, не слишком волнуют создателей картины. Как и то, например, что на заре XI века реальный, а не киношный Ярослав едва ли мог сказать своему дружиннику: "Я князь, а ты боярин" — в том смысле, что "будет, как я скажу, и точка". Просто потому, что в те времена князь все еще был первым среди равных: он в значительной степени зависел от своей дружины, каждый из членов которой — а их насчитывалось не больше нескольких сотен — был на вес золота. Вертикаль власти только начинала складываться, но авторам фильма явно удобнее подавать дело так, что она уже давно сложилась, как бы искони, и слава богу.

«В единстве наша сила»,— говорит киношный Ярослав, который в реальности, переехав княжить в Новгород, стал чуть ли не первым сепаратистом в русской истории

Ликвидация: тысячу лет назад

Красавица, простой народ и верные друзья, опора властной вертикали: это уже стало классическим набором для патриотического боевика в России

Еще более характерно, кого в фильме "назначили" предателем Ярослава. Потенциальных кандидатов несколько: боярин Вышата, тот самый "главный чекист" в исполнении "профессионального злодея" российского кино Виктора Вержбицкого, и варяг Харальд — давний боевой товарищ Ярослава.

Этого последнего отвергаешь с ходу. Хотя бы потому, что у него нет никаких мотивов: варяг кормится исключительно с княжеских походов и без князя в общем-то никому не нужен. А уж когда герой Вержбицкого говорит своей дочери, чтобы она не зарилась на Харальда, потому что "он наемник, а они воюют только за плату", всякие сомнения отпадают: воспитанный голливудской политкорректностью зритель уверен, что как раз иноземец Харальд всем предателям и покажет по самое не балуй, и восстановит дружбу народов.

Однако наше кино даже в эту простую игру играть не стало: интриги никакой нет, все просто, как доска: предателем оказывается именно иноземец Харальд, ближайший друг князя. Понять это исторически, логически, сюжетно или как-то еще категорически невозможно. Едва ли могут нас убедить слова Харальда, который судорожно объясняет своей возлюбленной, только что подслушавшей его разговор с сообщником, что делал все это исключительно для нее. После чего, кстати, он, подобно герою Михаила Пореченкова из сериала "Ликвидация" — тоже друга, тоже влюбленного и тоже предателя, закалывает несчастную девушку.

Уж лучше бы предательницей оказалась сама возлюбленная Харальда. Во-первых, драматичнее, а во-вторых, у нее был хоть какой-то мотив: любимый отец спал и видел ее женой Ярослава, а она терпеть его не могла.

А так приходится, разведя руками, признать, что для авторов фильма вполне достаточным мотивом является уже тот факт, что Харальд иностранец. Неудачный пятый пункт — и внутренний враг налицо.

Ни искренности, ни технологии

Красавица, простой народ и верные друзья, опора властной вертикали: это уже стало классическим набором для патриотического боевика в России

Но самое главное, что все это почти не впечатляет. В фильме есть несколько сильных, по-настоящему напряженных сцен: пир, на котором Харальд поит князя отравленным вином, их последняя битва... Но все это обильно перемежается неточностями и даже не историческими, а киношными. Опять же, Ярослав с одинаковым вечно ироничным лицом: что в кандалах, что в постели. Впечатляюще банальные диалоги ("Тебя убьют. Может быть, даже завтра" — "Но ведь это будет только завтра"). Ногти главной героини, на которых нет разве что лака, а так — настоящий маникюр, и это при том что даже не самые цивилизованные славяне называют ее дикаркой. Все это заметно невооруженным глазом.

Патриотический пафос фильма и вовсе не вдохновляет. И не потому, что он плох, а потому что не убеждает. Для того чтобы достичь нужного эффекта, видимо, надо либо искренне верить в проповедуемые идеи, либо хотя бы маскировать это высочайшим профессионализмом. Чтобы конъюнктурный, идеологический фильм внушал, снять его должен был режиссер уровня Эйзенштейна, музыку к нему написать композитор не хуже Прокофьева, а главную роль сыграть актер не слабее Черкасова. Когда нет ни того, ни другого, ни третьего, все это вызывает лишь грустную иронию. Что, может, впрочем, и неплохо: при такой идейной нагрузке, будь картина по-настоящему духоподъемной, она была бы по-настоящему вредной. А так, скорее всего, пройдет незамеченной.

Не так сняли

Реакция

Всеукраинское объединение "Свобода" возражает против кинопроката фильма "Ярослав" на Украине

Политическое объединение "Свобода", возможно, потребует от Министерства культуры Украины наложить вето на прокат художественного фильма "Ярослав. Тысячу лет назад". По их мнению, совершенно недопустимым является тот факт, что главный герой фильма, князь Ярослав, говорит на русском языке, когда должен разговаривать на украинском. Тем более что Ярослав Мудрый был одним из основателей Киевской Руси, а также является величайшим украинцем в истории — по результатам национального опроса. Картину могут полностью дублировать на украинский язык — или же она вообще не будет допущена на экраны. Подобная участь ранее постигла фильм "Мы из будущего - 2" с формулировкой "из-за искажения национальной истории Украины".

Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...