В среду в Эрмитаже открылась маленькая выставка "Джексон Поллок", которая способна поспорить просветительским эффектом, ею вызываемым, с любой эрмитажной мегавыставкой этого года. Привезя в Петербург одну картину и девять графических работ, нью-йоркский Музей современного искусства (МоМА) попытался закрыть одну из главных лакун в художественном образовании наших соотечественников — представил главного художника ХХ века, которого "вживую" в России почти не видели.
Джексон Поллок — самая легендарная фигура в изобразительном искусстве ХХ века. С него ведет отсчет всемирная слава американского искусства, с его именем связан переход от "живописи результата" к "живописи действия", ему художники обязаны тотальной свободой самовыражения и торжеством чувства над теорией.
Он родился в 1912 году на ферме в штате Вайоминг, учился в Нью-Йорке у крепкого американского левака-реалиста Томаса Харта Бентона, пережил соответственные левые увлечения, пережил и экспрессионизм, был потрясен выставкой Пикассо в 1939 году, испытал значительное влияние европейского сюрреализма в 40-е, тогда же увлекся психоанализом и теорией коллективного бессознательного Юнга. В 1943 году состоялась первая персональная выставка Поллока, он был объявлен "сильнейшим художником поколения" и после уже не терял своего первенства никогда. Его расцвет — 40-50-е годы — ознаменовал рождение "абстрактного экспрессионизма", расцвет американского искусства и его признание надменной Европой. Поллок переавангардил всех старосветских авангардистов и заставил их уступить место неофитам Нового Света.
Его главный художественный прием легко описать, но трудно представить, не видя работ. Поллок — абстракционист, но в отличие от своих предшественников за его абстракциями не стоит никакой математической (геометрической, алгебраической, пространственной etc) теории. Реальность не интересует его ни в каком виде - поэтому он так же далек от холодных идеалистов Мондриана или Малевича, как и от страстных деконструктивистов Кандинского или Пикассо. Для Поллока важны только его собственные чувства, и только они могут стать объектом для его полотен. Это положение нашло отражение в придуманной им технике "дриппинг" (в Великобритании получившей название "живопись действия", во Франции — "ташизм") — выдавливании и разбрызгивании краски из тюбика на холст. Отсюда же и гигантомания в размерах картин, отсюда и перформанс, в который превращается стремительный процесс написания картины: художник раскладывал натянутое на подрамник полотно на полу и судорожными движениями покрывал его красками, ни для одной из которых, казалось, не было подготовлено место заранее. В итоге получались ни на что прежде сделанное не похожие, дышащие и кричащие, восхищающие и гнетущие картины.
В сознании доблестных советских искусствоведов Поллок также был личностью легендарной. Он один вполне вместил в себя все проклятия бездумному, безыдейному, фальшивому искусству прогнившего Запада, которые только были возможны. Именно Поллок (как собирательный образ западного авангардиста) стал прототипом для карикатур и фельетонов, которые сотнями сыпались на головы ничего об этом и ему подобных художниках не знавших советских людей. Воспитанные в истовой логоцентричности, мы, может, и готовы простить Малевичу его "Черный квадрат" за его идейность, но понять (не видя!) абстракции чистого чувства было невозможно.
Первые опыты показа в России картин Поллока пришлись на конец 80-х — коротко и малыми порциями. Нынешняя порция тоже не самая большая, но зато провисит в Эрмитаже четыре месяца. К тому же МоМА расщедрился и прислал "Белый свет" — одну из самых знаменитых работ Поллока, выполненную за два года до его смерти, в 1954 году, и относящуюся к героическому периоду его творчества. Если уж попытаться проверить гениальность Поллока своим собственным визуальном опытом, то на примере этой картины это вполне можно сделать. Приставив к живописи небольшую графическую коллекцию, нью-йоркские кураторы мало что добавили к величию мастера, но зато четко очертили тот поворот, который в 40-х годах привел Поллока от сюрреализма к абстрактному экспрессионизму. Что, собственно, и сделало его главным художником ХХ века, без которого развитие изобразительного искусства могло бы пойти совсем другим путем.
КИРА Ъ-ДОЛИНИНА
Выставка в Эрмитаже продлится до 8 октября.