Выставка живопись
В московской галерее "Дом Нащокина" открылась выставка, посвященная творчеству Зинаиды Серебряковой и приуроченная к ее 125-летию. Здесь собрана живопись и графика художницы из российских музеев и немного работ из собрания ее семьи. Настрой выставки показался ТАТЬЯНЕ МАРКИНОЙ трогательным, но весьма неуместным по отношению к картинам, показанным в галерее.
На двух этажах галереи "Дом Нащокина" собраны музейные произведения Зинаиды Серебряковой (1884-1967), к которым добавлены рисунки, гуаши и пастели, сохранившиеся в семье художницы. Выставка отмечает одновременно 125-летие со дня рождения Серебряковой, а также год Франции в России и России во Франции, поскольку большую часть жизни художница провела в Париже.
Зинаиду Серебрякову не назовешь забытым художником, хотя ее персональных выставок в России действительно было мало. Между мирискуснической выставкой в Москве 1910 года (после которой Третьяковская галерея купила всем известный "Автопортрет. За туалетом", на котором художница расчесывает волосы) и выставками 1965-1966 годов, когда ее картины вернулись на родину (и более 20 полотен приобрел Русский музей),— огромный промежуток.
История жизни Зинаиды Серебряковой рассказана в избранных письмах, тексты которых развешаны на стенах галереи: после революции вечная бедность, ранняя смерть любимого, вдохновлявшего художницу мужа, вынужденный отъезд в Париж, долгая разлука с детьми (вывезти из России удалось только двух младших и то не сразу). Те же слова об утратах и потерях звучат в фильме, который показывают на обоих этажах галереи. Понятно, что устроителей выставки тронула судьба этой талантливой, красивой и несчастной женщины. Однако в этаком жалостливом контексте как-то смазываются объективные достоинства ее живописи (которые и так-то нелегко рассмотреть в крайне плохо выставленном свете). Между прочим, родной дядя Зинаиды Серебряковой, небезызвестный критик Александр Бенуа, считал главным отличием ее работ "радостное возбуждение" и вообще оптимистический настрой.
На выставке много музейных, но малоизвестных публике вещей, которые очерчивают весь круг возможностей Серебряковой, а он, несмотря на общую "похожесть" ее работ, не мал. Темпера "Так заснул Бинька" со спящим малышом в кресле 1908 года (из ГМИИ) показывает модернистское восприятие пространства; монументальные "Крестьяне" 1914 года (из Русского музея) демонстрируют неженскую мощь кисти; "Катюша на одеяле" 1920-х (из Петергофа) — то, что Серебрякова могла легко отступить от привычных в ее обнаженных моделях плавных и округлых линий. Несколько пейзажных зарисовок и "Марокканка в белом", написанные по следам путешествия в Африку в конце 1920-х годов, вполне могут составить конкуренцию "модным" африканским сюжетам Александра Яковлева. На выставке совсем нет лежащих "Обнаженных" и овощных натюрмортов, которые Зинаида Серебрякова писала в Париже и которые делают ей славу на арт-рынке. Зато много ранних рисунков периода жизни в имении Нескучное (из вологодского и тульского музеев), которые мало кто видел. А "Купальщица" 1911 года (из Русского музея) объясняет, почему критики сравнивали картины Серебряковой с живописью Боттичелли.
Именно поэтому выставка, затеянная с самыми лучшими побуждениями, скорее расстраивает. Имя Зинаиды Серебряковой, очевидно, в ряду главных имен русского искусства — и с музейной, и с коммерческой точки зрения, а ее творчество не требует каких-то специальных скидок на трудности и несчастья в личной жизни. Хорошо, если эта галерейная экспозиция не станет закрытием темы Серебряковой в давно завершившийся год ее 125-летия.