"Смогла сделать только один глоток и скончалась"

60 лет назад, в 1950 году, по поручению секретариата ЦК ВКП(б) прошла проверка фактов гибели и травмирования детей во всесоюзном пионерском лагере "Артек". Как выяснил обозреватель "Власти" Евгений Жирнов, несмотря на то что лагерь пионерского актива превратился в лагерь для номенклатурных детей, их обворовывали, как простых смертных.

"Девочка стала кричать"

Во всесоюзном пионерском лагере "Артек", казалось бы, ничего такого ни при каких обстоятельствах произойти не могло. Эта старейшая детская здравница создавалась заботами Российского общества Красного Креста еще в 1920-х годах, в ней работали опытнейшие педагоги и врачи. А после изъятия советским государством крупной собственности у всех добровольных обществ "Артеком" с 1940 года совместно руководили Наркомздрав СССР и ЦК ВЛКСМ, так что лагерь не бедствовал.

После войны начальником "Артека" утвердили Бориса Овчукова, для которого, как он сам потом писал, лагерь был самым важным делом жизни. По отчетам работа лагеря улучшалась день ото дня. Правда, в ЦК ВКП(б) и ЦК ВЛКСМ регулярно поступали разного рода "сигналы" о непорядках, например о том, что дети после возвращения из него тяжело болели, а порой и умирали. Но компетентные комиссии не находили прямой связи между смертями и отдыхом в Крыму.

И вдруг 3 августа 1949 года глава комсомола Николай Михайлов получил из "Артека" от находившегося там заведующего отделом пионеров ЦК ВЛКСМ Воронкова телефонограмму о чрезвычайном происшествии:

"29 июля в 6 часов утра 5-й отряд лагеря N 2 отправился в поход на гору Аю-Даг. В отряде было 28 девочек в возрасте 12-14 лет. Вожатый отряда Куликова Валентина, 25 лет (член партии, работает в "Артеке" с ноября 1945 г.). Отряд сопровождала медицинская сестра Шершень (работает в "Артеке" один месяц).

Вожатая Куликова получила "путевой лист", в котором был указан маршрут похода и фамилии 6-ти девочек, наиболее ослабленных, которым было запрещено подниматься в гору и разрешено дойти только до подножья горы "Седло". В числе этих 6-ти девочек была и Русанова Ала (так в тексте.— "Власть"), 14 лет.

Дойдя до седла Аю-Даг — места привала, где должны были остаться 6 девочек, Куликова предложила медсестре и двум девочкам, Лифщиц и Симонян, остаться на седле, а остальным пойти в горы, не по установленному пути, резко отклонившись от маршрута.

26 девочек с вожатой начали подниматься на гору. С каждым шагом путь становился труднее. Куликова сбилась с маршрута, но не вернулась обратно, а продолжала подъем. Хватаясь за камни, небольшие кустики, подавая друг другу руки, девочки с огромным трудом поднимались выше. Куликова шла в середине "цепочки" девочек. Она, несомненно, потеряла управление с детьми, ведущими были сами девочки. Наконец, выше подниматься стало крайне опасно. Тогда Куликова посмотрела вниз, гора была почти отвесной. Она поняла, что спустить детей вниз без помощи взрослых было невозможно. Вожатая приказала девочкам подниматься еще выше, полагая, как она говорит, что скоро должна быть тропа. Под руками и ногами детей начали осыпаться камни. Отряд был на высоте примерно 400 метров над уровнем моря.

Самой первой поднялась в гору пионерка Петрачук Галя. У нее из-под ног сорвался камень, дети закричали: "Камень". Он задел пионерку Шульгу Галю, 13 лет, которая начала скатываться вниз. Русанова рванулась помочь подруге, но от сильного удара камнем покатилась кубарем вниз. Путь, пройденный Русановой, залит кровью на 25-30 метров. Вожатой удалось задержать Шульгу. Мимо детей покатилась с огромной силой и шумом лавина камней.

Снизу раздался громкий стон Русановой. Она просила пить, но спуститься к ней было нельзя, опасно.

Девочка стала кричать, звать на помощь. Это было около 10 ч. 30 м. утра. Крик девочки услыхали молодые рабочие подсобного хозяйства "Артека" (Осташкова, Хохлачева). Они бросились к месту происшествия. Добравшись до Русановой, дали ей пить. Девочка смогла сделать только один глоток и скончалась.

В это время к месту происшествия сбежались работники лагерей... Первым подбежал к Русановой врач Белокуров, но девочка была мертвой. Он бросился к раненой Шульге. С большим трудом и риском для жизни он добрался до нее и сделал перевязку... и с помощью подоспевших товарищей, завернутая в одеяло, она была спущена вниз и немедленно вывезена в очень тяжелом состоянии в Ялтинскую больницу. Второй была спущена умершая Русанова и автобусом доставлена в Ялту. После этого началась очень трудная и опасная для жизни работа по спуску детей. Работа продолжалась свыше 6-ти часов. Осторожно, по одному ребенку, "цепочка" взрослых людей спускала девочек вниз...

"Характерно, что на второй день после катастрофы, приведшей к смерти пионерки Русановой, т.Воронков вместе с т.Овчуковым уехали из лагеря на охоту"

На утро 3 августа состояние Шульги продолжает оставаться очень тяжелым...

Вожатая Куликова — непосредственная виновница тяжелого происшествия... Сейчас Куликова находится в тяжелом подавленном состоянии, временами бывает невменяема...

В настоящее время настроение детей в лагере хорошее. Детям известно, что Русанова и Шульга находятся в больнице".

В телефонограмме Воронкова смущало одно: доклад о ЧП ушел в Москву лишь шесть дней спустя после происшествия. Один вариант ответа состоял в том, что Воронков выехал из Москвы в Крым именно для расследования этого происшествия. А другой вариант содержался в докладе об "Артеке", подготовленном заместителем заведующего отделом партийных, профсоюзных и комсомольских органов ЦК ВКП(б) Афанасием Дедовым для члена Политбюро Георгия Маленкова:

"Считаем необходимым отметить беспринципную позицию по отношению к положению дел в лагере т. Воронкова — заведующего отделом пионеров ЦК ВЛКСМ, который замазывает недостатки т. Овчукова и покрывает его плохую работу. Характерно, что на второй день после катастрофы, приведшей к смерти пионерки Русановой, т. Воронков вместе с т. Овчуковым уехали из лагеря на охоту. Во время пребывания т. Воронкова в "Артеке" он неоднократно принимал участие в выпивках с руководящими работниками лагеря".

Дедов предложил провести доскональную партийную проверку состояния лагеря, и в ноябре 1949 года секретариат ЦК ВКП(б) дал поручение о ее проведении.

"Призван обслуживать пионерский актив"

Проверка "Артека" выявила массу интересных фактов. Прежде всего то, что лагерь для пионерской элиты превратился в лагерь для номенклатурных детей:

"Всесоюзный пионерский лагерь "Артек" находился в ведении Министерства здравоохранения Союза ССР, которое финансирует его, отвечает за постановку медицинского обслуживания и за всю хозяйственную работу лагеря. Руководство воспитательной работой, подбор кадров воспитателей, а также распределение госбюджетных путевок осуществляет ЦК ВЛКСМ. После войны проведена значительная работа по восстановлению "Артека". В настоящее время "Артек" включает в себя четыре самостоятельных лагеря, из них один — палаточного типа, который функционирует только в летнее время. В лагере ежегодно отдыхает до 4,5 тыс. детей. За последние два года в нем также отдыхали дети из Польши и Чехословакии. Всесоюзный пионерский лагерь "Артек" призван обслуживать пионерский актив и детей с ослабленным здоровьем. Как показало ознакомление на месте, в зимнее время в лагере действительно находятся дети, нуждающиеся в лечении, преимущественно из числа воспитанников детских домов и малообеспеченных семей. Зимой большинство детей отдыхает по бесплатным путевкам. В летнее время, лучшее для отдыха, "Артек" фактически превращается в коммерческое предприятие. В этот период основная масса путевок является платной (стоимость путевки 1800 руб.) (для сравнения: пионервожатая в "Артеке" получала 450 рублей в месяц.— "Власть"), в силу чего в лагере преимущественно отдыхают дети высокооплачиваемых родителей. Например, летом прошлого года из 2165 отдыхавших в "Артеке" детей рабочих было всего лишь 178 чел., а детей колхозников — 15 чел. Не единичны факты, когда хорошо обеспеченные родители ежегодно посылают своих детей в "Артек" и содержат их по нескольку смен подряд. В летнее время выделяется незначительное количество бесплатных путевок. Так, в июле-августе 1949 г. из 1253-х путевок их было 80 шт. Проверка показала, что и это небольшое количество бесплатных путевок часто детям-сиротам, воспитанникам детских домов и детям низкооплачиваемых родителей не попадает. Так, например, летом 1948 г. ЦК ВЛКСМ выдал 89 бесплатных путевок, из них лишь 17 путевок получили дети инвалидов Отечественной войны и родители которых мало обеспечены, остальные 72 путевки выданы детям высокооплачиваемых работников. В 1949 г. ЦК ВЛКСМ принял некоторые меры к упорядочению распределения путевок, однако местные комитеты комсомола до сих пор значительную часть бесплатных путевок используют не по назначению".

Кроме того, проверяющие выявили, что чрезвычайное происшествие 29 июля 1949 года отнюдь не было единичным и из ряда вон выходящим:

"Проверка показала, что в результате неудовлетворительного руководства директора т. Овчукова, безответственного и невнимательного отношения к детям со стороны отдельных работников в лагере допускаются извращения в воспитательной работе, имели место несчастные случаи. Некоторые пионервожатые, особенно в лагере N 2, нередко нарушали установленный для детей режим, проявляли ухарство и лихачество. Весной прошлого года пионервожатая т. Шишорина повела отряд девочек в поход в горы по опасной тропе. Сорвавшийся камень тяжело ранил трех пионерок, двое из них получили сотрясение мозга. Физкультурник т. Андреев, вопреки запрещению врачей, допустил 5 мальчиков к игре в футбол, что привело к серьезному ослаблению их здоровья. Допускались также нарушения установленного режима пионервожатыми Жигаловой, Баркановой и др. Руководство лагеря проходило мимо фактов грубого нарушения дисциплины, по существу потворствовало работникам, подвергавшим опасности жизнь детей".

Но если эксцессы подобного рода происходили, к счастью, лишь время от времени, то заболевали пионеры в результате отдыха в "Артеке" систематически:

"В лагере отсутствует элементарная забота о детях. В условиях наступившего похолодания дети оказались без чулок, многие из них ходят на босую ногу, в одних галошах. В спальных комнатах нет теплых одеял, отсутствуют ночные тапочки и прикроватные коврики, хотя в отдельных спальнях имеются цементные полы. Это вызывает простудные заболевания. Ежедневно до 30 пионеров болеют гриппом, ангиной. В спальных комнатах нет графинов с кипяченой водой, дети пьют воду из бачка из общей кружки".

"Обычно детей встречают лозунгами, лаской, приветом. Здесь же все неорганизованно, безответственно, грубо..."

Картину дополнял в своем заявлении проверяющим начальник артековского лагеря N 2 Красько. Он писал, что многие помещения для детей находятся в разрушенных и еще не восстановленных зданиях. Но даже в восстановленных помещениях условия трудно назвать нормальными:

"1. Электроэнергия прекращается с 1 часа ночи, и наиболее темный период вся территория (28 гект.) находится в абсолютной темноте. В корпусах, где помещаются дети, в это время используют коптилки...

2. Отопление корпусов также прекращается в 1 час ночи, и к утру во всем помещении температура приближается к температуре воздуха на улице. Если учесть, что в зимний период даже в Крыму бывают морозы, такое отопление совершенно не обеспечивает нормальную температуру в помещении.

3. Для детей, которые по состоянию здоровья требуют сухое и теплое помещение, пожалуй, трудно найти подходящую комнату в жилых корпусах.

4. Сушилка для обуви с верхней одеждой, а это крайне необходимо иметь в зимнее время, отсутствует. Обувь и одежда просыхает на теле ребенка.

5. Оснащение корпусов также оставляет желать много лучшего... Отсутствуют добротные шторы, которые защищали бы детей от ветра и дождя. Спальные мешки рассчитаны на детей не свыше 10 лет, а потому более рослые пионеры спят в них, согнувшись или по пояс вне мешка...

6. Недостаточно также белья и верхней одежды для пионеров (всех прибывших переодевали в артековскую форму.— "Власть")... Весь этот инвентарь имеет большой процент износа, поэтому для употребления во Всесоюзном пионерском лагере "Артек" непригоден. В нынешнем году приобреталось только верхнее летнее белье. В числе его необходимо отметить 800 пар чулок совершенно новых, но не годных к носке, т. к. по размеру они рассчитаны на возраст детей не свыше 8 лет".

Не хватало и всего остального. Проверяющие писали в своей справке:

"Лагерь не располагает необходимым оборудованием для организации массовой работы с детьми. Детские технические станции не оборудованы, недостает инструмента и материалов. Крайне бедно оборудованы спортивные площадки и площадки для игр. В лагере N 3, например, где отдыхает одновременно до 150 детей младшего возраста, нет ни одного аттракциона, в распоряжении детей имеется лишь одна качалка.

В "Артеке" имеется три школы, в том числе одна начальная. Они так же плохо оборудованы. В школах не хватает парт, дети 4 класса вынуждены сидеть на высоких скамейках за грубо сколоченными столами, недостает учебных и наглядных пособий. Совершенно отсутствует оборудование кабинетов физики и химии, не хватает многих учебников. Так, например, в школе лагеря N 1 на 30 учащихся имеется лишь 7 учебников по Конституции СССР, 3 учебника по химии".

Как отмечал Красько, дело было не в отсутствии средств, а в том, на что они тратились. Лагерь, к примеру, получил пять дорогих ковров, люстры и мебель вместо самых необходимых вещей.

"За счет детей кормится большое количество работников"

Однако все это меркло на фоне того, что в лагере с чудовищно дорогими по советским меркам путевками детей скверно кормили. Проверяющие выявили, что даже в разгар урожайного лета и осени дети не видели никаких фруктов, поскольку среди поваров лагеря завелась привычка делать из фруктов и сахара из рациона детей бражку для собственного потребления. Так что полакомиться фруктами дети могли только во время поездок в близлежащие совхозы. А одна из сестер-хозяек запирала от пионеров полагающиеся им куриные яйца и выдавала только после долгих и слезных просьб оголодавших детей.

В справке о проверке "Артека" констатировалось:

"Отдыхающие пионеры далеко не полностью получают установленный им рацион питания. За счет детей кормится большое количество работников "Артека" и их семей, часто проводятся всевозможные банкеты, вечера, встречи многочисленных гостей. Немало фактов прямых подлогов в этом деле. В лагере N 3, например, под видом отпуска продуктов на питание детей по запискам неоднократно отпускались продукты главному врачу Когану, бывшему начальнику лагеря N 3 Иванову, начальнику отдела снабжения Песикову и др. Приезжающие в "Артек" работники ЦК ВЛКСМ и Министерства здравоохранения СССР питаются бесплатно, за счет детей...

В "Артек" выезжало немало работников ЦК ВЛКСМ. Так, в 1949 г. в лагере по поручению ЦК ВЛКСМ побывало 12 человек. В ходе проверки выяснилось, что многие из них, будучи в "Артеке", глубоко не разобрались в работе лагеря, вели себя беспринципно, попадали в зависимость к т. Овчукову — останавливались у него на квартире, бесплатно питались за счет детей, ездили с ним на различного рода экскурсии, увеселительные прогулки, иногда сопровождавшиеся выпивкой".

В своих показаниях проверяющим работники лагеря рассказывали, что за отказ изымать продукты из детского рациона строптивым грозили увольнением, а если не понимали начальственных слов, то и увольняли.

Мало того, работники лагеря воровали еще и сданные им под отчет деньги пионеров:

"Установлены факты,— говорилось в отчете о проверке "Артека",— присвоения работниками лагеря денег, принадлежащих детям. Так, в лагере N 1 у кассира Алещенковой вскрыта недостача детских денег в сумме 4865 рублей".

Однако самое тяжелое впечатление и на проверяющих, и на самих пионеров, и на сторонних наблюдателей производила эвакобаза "Артека" в Симферополе. Оттуда пионеры после прибытия поездом в Крым должны были отправляться в лагерь, там же они должны были ожидать своего поезда.

Подполковник запаса Николай Степанов в том же году в письме в газету, переданном в ЦК ВКП(б), так описывал отправку детей из Симферополя в "Артек":

"При поездке из Алушты в Гурзуф я явился невольным свидетелем транспортировки школьников Москвы и других городов РСФСР из Симферополя в пионерский лагерь "Артек". То, что мною будет описано ниже, может быть, является мелочью, которая весьма обычна для некоторых работников этого лагеря, так как такой порядок, по-видимому, является обычным для "Артека", но, на мой взгляд, такие мелочи чреваты большими происшествиями. В помощь автобусному парку "Артека" были привлечены также автобусы Крымского автотреста. Я следовал совместно с двумя автобусами, перевозившими свыше 50 человек девочек и мальчиков. Ни на одном автобусе представителя лагеря "Артек" не было. Самым старшим был шофер, у которого находились путевки детей. В местах остановки дети выходили и покупали фрукты, и ели их немытыми. В дороге детей укачало — многие вырвали весь полученный накануне завтрак... Обычно даже при следовании воинской команды выделяется медицинский работник — здесь его не было. Никаких профилактических средств против укачивания выдано детям не было. При переезде на расстояние свыше 90 километров дети таким образом остались безнадзорными и без всякой медицинской помощи, а среди них были и больные.

По прибытии в "Артек" дети с путевками в лагерь N 3 приняты там не были по причине отсутствия коек, девочек тоже не приняли и направили в лагерь для мальчиков, а оттуда опять в лагерь N 3. И все это делал шофер Автотреста, который выбился из сил и, увидя автобус "Артека", передал свой "живой багаж" шоферу "Артека" с просьбой: "Устрой их, пожалуйста, они ведь невиновны — они дети". Представителя "Артека" в автобусе "Артека" не было. Все это происходило 10 июля 1949 г. в воскресенье, и, блуждая по лагерям "Артека" вместе с шофером, я никого из администрации не обнаружил — "они отдыхали". Обычно детей встречают лозунгами, лаской, приветом. Здесь же все неорганизованно, безответственно, грубо... Кроме всего прочего детям испортили настроение — они бросились на поиски своих руководителей, оставив в автобусе весь нехитрый свой багаж. Невольно возникает вопрос, кто виноват? Шофер? Мне объяснили, что виноват зав. медицинской частью, или зам. директора по медчасти т. Коган. Так ли это? Во всяком случае, поручать детей на попечение шофера при следовании по Крымскому шоссе более чем преступно".

Партийные следователи полностью подтвердили, что такие факты имели место:

"Подтверждаются жалобы родителей на бездушное отношение к детям со стороны работников эвакобазы "Артека" в г. Симферополе. Известны факты, когда дети на эвакобазе оставались без обедов, спали на полу, в "Артек" отправлялись без сопровождающих, нередко на грузовых машинах. В последнее время ЦК ВЛКСМ принял меры к улучшению работы эвакобазы".

"Дети на эвакобазе оставались без обедов, спали на полу, в "Артек" отправлялись без сопровождающих, нередко на грузовых машинах"

"Из его материала пошил себе брюки"

Проверяющие, как и отставной подполковник, пытались понять, кто виноват во всех этих, мягко говоря, беспорядках. И сочли, что Минздрав и ЦК ВЛКСМ, а точнее, их сотрудники, которые вместо контроля за "Артеком" пытались вместе с руководством лагеря извлекать из своего положения максимум пользы:

"Тов. Овчуков окружил себя угодными ему людьми, допустил семейственность. До последнего времени в "Артеке" на ответственных должностях работало 6 родственников Овчукова. Используя служебное положение, т. Овчуков грубо нарушал государственную дисциплину. Вскрыты факты, когда он без путевок устраивал в "Артек" детей своих приятелей и знакомых. В 1949 году без путевок по разрешению т. Овчукова отдыхали в "Артеке" 7 детей. Т. Овчуков в 1948 году лично для себя использовал 5 бесплатных путевок, в 1949 году — 2 путевки. Дело доходило до того, что он путевками погашал имеющуюся за ним денежную задолженность...

Ошибки и недостатки в работе и руководстве "Артека" стали возможны прежде всего потому, что ЦК ВЛКСМ и Министерство здравоохранения Союза ССР неудовлетворительно им занимались. ЦК ВЛКСМ располагал многочисленными сигналами о неблагополучии в "Артеке", но необходимых мер к наведению порядка в лагере не принял. В 1949 году по "Артеку" было вынесено 9 решений ЦК ВЛКСМ, однако ни одно из них не вскрывало действительного положения дел в "Артеке". Контроль за выполнением принятых решений не был организован, в результате чего многие из них своевременно не выполнены. Например, постановлением ЦК ВЛКСМ от 13 сентября 1949 г. был предрешен вопрос об освобождении от работы т. Овчукова и поручено секретарям ЦК ВЛКСМ тт. Шелепину и Ершовой в недельный срок подобрать и представить кандидатуру на должность директора "Артека". Это поручение не выполнено. Этим же постановлением был снят с работы начальник лагеря N 1 т. Кротов, однако он в течение последующих 4-х месяцев работал в этой должности. "Артек" является единственным Всесоюзным лагерем в стране, несмотря на это, никто из секретарей ЦК ВЛКСМ в нем не был. Секретари ЦК ВЛКСМ плохо знают людей, работающих в лагере, редко встречаются с ними. В ЦК ВЛКСМ установлен такой порядок, когда отрядные и старшие пионервожатые лагерей в последние годы не утверждаются ЦК ВЛКСМ".

А дальше, как водится, начался поиск конкретных виновных. В ЦК ВЛКСМ им оказался отдел пионеров:

"В ЦК комсомола,— говорилось в справке о проверке "Артека",— все дела, связанные с "Артеком", были передоверены отделу пионеров, который в основном занимался только распределением путевок и по существу не вникал в содержание работы "Артека". Наблюдение за "Артеком" в отделе передавалось от одного работника к другому. Так, за 1949 г. вопросами "Артека" в разное время занимались 6 работников отдела. В погоне за оперативностью отдел пионеров поспешно подбирал кадры работников "Артека", допускал в этом деле ошибки... В результате нерасторопности работников отдела пионеров многие пионерские отряды длительное время остаются без вожатых. Осенью прошлого года более двух месяцев не было начальников лагерей N 2 и N 3".

В итоге, как вспоминали пионеры-артековцы тех лет и подтверждали проверяющие, дети были полностью предоставлены сами себе. Хотя при наличии вожатых, бездумно заставляющих карабкаться по скалам, это, возможно, было и к лучшему.

Но отдел наказать невозможно, и потому проверяющие указали, что кроме начальника лагеря Овчукова ответственность за развал работы в "Артеке" должен нести заведующий отделом пионеров ЦК ВЛКСМ Воронков:

"Тов. Воронкову,— констатировали проверяющие,— были известны недостатки в работе "Артека" и ошибки т. Овчукова, но эти вопросы нигде им резко не ставились. Будучи в "Артеке" в августе прошлого года по расследованию причин гибели пионерки Русановой, т. Воронков вел себя неправильно: вместе с т. Овчуковым ездили на рыбалку, сопровождавшуюся выпивкой, из его материала пошил себе брюки. В 1948 году т. Воронков вместе с женой и 2 детьми по бесплатным путевкам отдыхал в "Артеке". Все это, несомненно, мешало т. Воронкову по-партийному, принципиально ставить вопросы о неблагополучии в "Артеке" и порочном стиле руководства лагерем со стороны т. Овчукова".

Потом разбирательства продолжались уже в Москве, и количество бумаг в деле об "Артеке" росло как снежный ком. Все, признавая отдельные недостатки в работе, отвергали основные обвинения и переваливали вину на других. Борис Овчуков, например, категорически не признавал трату денег и детских продуктов на проведение банкетов и раздачу бесплатных путевок. Говорил, что его в отдельных вопросах неправильно понимали подчиненные. А те, в свою очередь, все валили на него.

Прав, по-видимому, оказался подполковник Степанов, который писал в том же письме: "В "Артеке" не оказалось мест для детей, а главное, не оказалось теплого, отзывчивого и приветливого сердца и души".