Премьер Владимир Путин вчера выступил перед участниками Международного арктического форума и заявил о том, что "битвы за Арктику" не будет. Специальный корреспондент "Ъ" АНДРЕЙ КОЛЕСНИКОВ считает, что, может быть, премьер думает, что Россия ее уже выиграла.
Международный арктический форум собрался в новом корпусе МГУ имени Ломоносова. Чтобы делегаты не мешкая окунулись в атмосферу форума, у входа, в холле, поставили недостроенный чум и посадили в него бородатого исследователя Арктики. Он, наверное, за время своих командировок привык к тому, что шкуры, которыми накрыт чум, воняют так, как может вонять только сам исследователь Арктики после двух недель ночевок в таком чуме. Но гости форума, какими бы вежливыми учеными ни хотели казаться, все равно воротили от чума с исследователем нос.
Услышав, что Владимир Путин уже где-то поблизости, исследователь, одетый тоже в основном в шкуры, достал откуда-то тамтам с колотушкой и начал мерно стучать в него, так что создавалось впечатление, будто строительство нового корпуса МГУ до сих пор не закончено. Исследователя насилу успокоили, хотя полной уверенности в том, что он в любую секунду не продолжит свои адские занятия, ни у кого не было, и прежде всего у него самого.
Впрочем, премьер не обратил на исследователя никакого внимания, как и на выставку, развернутую в фойе. Выставка между тем рассказывала об истории освоения Арктики, и у делегатов форума была, например, уникальная возможность увидеть полярника Артура Чилингарова таким, каким он был на Северном полюсе 30 лет назад, то есть со жгучими черными гусарскими усами. Рядом можно было увидеть сегодняшнего, с окладистой седой бородой, Артура Чилингарова, который встречал премьера в фойе.
Я спросил, какие у господина Чилингарова творческие планы. Готовится к экспедиции на Северный полюс.
Выступая перед участниками форума, премьер напомнил, что они хотели собраться еще в апреле этого года.
— Но наши планы тогда скорректировало извержение исландского вулкана с очень труднопроизносимым для русского человека названием... я даже не буду пытаться это сделать, заявил премьер, поглядев в сторону президента Исландии Олафа Гримсона, сидевшего в президиуме вместе с правящим князем Монако Альбером II, которому в этот день суждено было стать первым (иностранным членом попечительского совета Русского географического общества).
— А все-таки,— добавил премьер,— когда извержение состоялось, уверен, каждый из нас почувствовал, насколько мы зависим от природы, как она велика и как мал человек даже с сегодняшними возможностями.
Прежде всего, судя по тому, как премьер произнес такие слова, это почувствовал он сам.
Премьер сказал, что Россия вообще-то — северная страна: 70% нашей территории находится на севере, 70! Он рассказал и о прокладке Северного морского пути, и про стационарные и дрейфующие станции в Арктике.
— Наконец, именно наша страна накопила уникальный опыт строительства крупных городов и промышленных комплексов за полярным кругом. Не всегда это было правильно, наверное, не всегда это было обоснованно и с экологической, и даже с экономической точки зрения.
Было ясно, что в голосе премьера звучит боль за Норильск, который все время надо спасать и в который постоянно вкладываются огромные деньги, которых, конечно, жалко.
Премьер не в первый уже раз сказал про генеральную уборку Арктики, "причем в самом примитивном смысле этого слова — зачистить те свалки, которые десятилетиями копились вокруг заполярных городов и поселков, месторождений, военных баз, портов и аэродромов, в тундре...".
— Вчера,— добавил премьер,— один из наших гостей, правящий князь Монако, спросил меня о территории (российской Арктики.— А. К.). Вот сегодня могу вам доложить: ее площадь — более 1,5 млн гектаров... Сопоставимо, наверное, с самим государством Монако...
Увы, несопоставимо: площадь Монако — 200 гектаров. И правящий князь неожиданно покраснел и развел руками. Возможно, первый раз в жизни ему стало неловко за свою страну.
Премьер заверил, что битвы за Арктику, как многие на Западе начали думать после установки на дно Северного Ледовитого океана российского флага, не будет. Просто поставили флаг, да и все.
— 1,5 млн гектаров — это значительно больше, чем Княжество Монако,— с грустью произнес правящий князь.— Между тем то, что происходит в Арктике, касается всех нас! Мы должны стоять бок о бок!
Ничем другим, собственно говоря, и нельзя было объяснить присутствие князя в этом зале. Даже и этим-то трудновато.
В конце встречи Владимир Путин снова взял слово и рассказал о своем ужине с князем Альбером в ресторане "Экспедиция" (а где же еще?):
— Мы вчера вечером с правящим князем Монако долго беседовали, и он мне говорит: "А у нас в Монако найдено то, что сегодня мы называем признаками вечной мерзлоты". А я вот недавно был в дельте реки Лена, там, где она впадает в Северный Ледовитый океан,— кстати, это вторая по величине дельта в мире (290 км — ее ширина), колоссальное впечатление производит... и это как раз зона вечной мерзлоты сегодня. И там специалисты уже давно доказали, у них нет никаких сомнений в том, что в этих широтах были в свое время, тысячу лет назад, тропические моря.
Премьер рассуждал, из-за чего меняется климат на планете.
— Из-за антропогенного воздействия со стороны человека,— спрашивал он сидящих в зале,— или из-за изменения, смены естественных, неизбежных и непредотвратимых человечеством фаз развития планеты? И если эти фазы неизбежны, а мы, так или иначе, тем не менее воздействуем на климат антропогенно — и какова степень этого воздействия? Так ли она губительна для планеты? Это совсем не значит, что не нужно ничего предпринимать в борьбе с глобальным потеплением. Но, может, оно происходит вне зависимости от нас? И скорее всего, собственно говоря, так оно и есть...
Я все думал, к чему ведет премьер. Ведь к чему-то он вел. И тут Владимир Путин произнес:
— В этой связи возникают практические вопросы: альтернативные виды энергии нас спасают или нет? А так ли губительно использование углеводородного сырья?
Вот теперь все стало понятно. Углеводородное сырье Владимир Путин не отдаст никому и никогда.
Даже в научной дискуссии.