Премьера / кино
В украинский прокат выходит "Край" Алексея Учителя — один из самых высокобюджетных российских фильмов, только что выдвинутый кандидатом на "Оскар". Характер картины оценивает АНДРЕЙ ПЛАХОВ.
"Край" удивляет двумя особенностями, которые уже давно не отнесешь к числу национальных. Во-первых, постановочные сцены, где виден не только бюджет, но и темперамент: возведение парой главных героев разрушенного моста через бурлящую реку и гонки по тайге старых паровозов, преображенных в фантастические живые существа, допотопные и дикие, словно динозавры. Во-вторых, роль Владимира Машкова, сыгранная в забытых традициях героического советского эпоса. Тем не менее этот фильм не отнесешь к числу консервативных "патриотических блокбастеров" — и по идеологии, и по эстетике. Еще не успев появиться на экранах, он вызвал в интернете довольно забавную полемику с обвинениями в антисоветчине и русофобии. Причем всю эту ересь анонимные психоаналитики вытащили из подсознания авторов фильма: ясно, что на словах те будут отрицать свою вину, как партизаны на допросе.
Если бы не оскаровское выдвижение, не поддержка "Первого канала" и не вызывающе высокие затраты на производство, обеспеченные заказом "Российских железных дорог" (называют цифры от $10 млн и выше), "Край" можно было бы рассматривать в системе координат российского авторского кино. И даже более узко — в контексте того кино, что делает (делал до сих пор) Алексей Учитель. Потомственный документалист, он, начиная с "Мании Жизели", ушел в область художественных стилизаций, каждый раз меняя и усложняя задачу. В последних его опытах ("Космос как предчувствие", "Пленный") видно, как борются суровая фактура и мания стиля, как режиссер ищет — и частично находит — опору в сценарии Александра Миндадзе и прозе Владимира Маканина, так или иначе имеющих отношение к реализму.
В "Крае" в этом смысле не на что опереться: сценарий Александра Гоноровского (к которому прикладывались и другие перья) находится на самом краю твердой земли, то и дело срываясь в омут мифа, легенды, ретросказки. Действие происходит на каком-то сибирском полустанке, в поселении, сильно смахивающем на трудовой лагерь и в то же время на казацкую вольницу. Название у него символическое — Край, население состоит большей частью из провинившихся перед властью: одна прижила ребенка от немца, другой вообще латыш. Впрочем, есть и нормальные люди обоего пола с русскими или армянскими фамилиями: это они лихо гоняют на паровозах, накачиваются самогоном и устраивают драки в женских банях. Это они позволяют себе ослушаться однорукого начальника Колыванова (Алексей Горбунов) и, как Страшного суда, ждут приезда чекистского мессии с еврейской, заметим, фамилией Фишман (вместо него появляется Сергей Гармаш, а кто такой Фишман, останется тайной едва не до последнего кадра). Колоритную местную популяцию дополняют шаманистый абориген в исполнении Александра Баширова и мистический медведь, то и дело вылезающий на железнодорожные пути.
Вот в этот медвежий угол попадают двое пришельцев с явно нарушенной — даже на фоне общего безумия — психикой. Игнат (Владимир Машков) — контуженный воин-победитель, прямо с агитплаката и прямиком из завоеванного Берлина. И молодая немка Эльза (отлично вписавшаяся в ансамбль Аньорка Штрехель), чьи отец и жених были уничтожены чекистами, а сама она пряталась всю войну в тайге, превратившись в дикого зверька. Оба героя кровно связаны с железной дорогой: она из семьи заброшенных в наши края инженеров-путейцев, он — бывший машинист, уволенный за фанатичное превышение скорости. Встретившись и сначала чуть не порешив друг друга, эти двое безумцев принимаются за героическое возведение моста и готовят почву для будущего железнодорожного пробега по тайге. Попутно Игнату придется разобраться в своих отношениях с колонией ссыльных, среди которых особое место в его сердце занимает пышногрудая Софья (Юлия Пересильд).
Время фильма — 1945-й, конец великой войны и начало жестокого мира, который унесет еще много жизней. Но можно сказать, что это once upon a time in Russia: миф не имеет ни исторического времени, ни точной географии. Важной, но не главной оказывается мысль о том, что простые люди, будь они победителями или побежденными, остаются прежде всего жертвами. Вероятно, изначальной для этого замысла была все же фольклорная байка о машинистах, одержимых манией скорости, а какой русский не любит быстрой езды. И хотя разрушенный мост, военный антураж и пресловутый бюджет напоминают об "Утомленных солнцем-2", гораздо больше подходит для сравнения "Поезд-беглец" Андрея Кончаловского (по сценарию Акиры Куросавы). А заодно и его "Сибириада": русский, американский и дальневосточный компоненты сочетаются без проблем, добавляя в копилку боевика толику метафизики.