Архитектура всегда памятник времени, а время принято мерить властью. Эпоха Сталина, Хрущева, Брежнева... Именно через архитектуру власть презентует себя народу — настоящему и будущему. Обычно это происходит в двух направлениях — строительстве уникальных объектов-символов (в России, как правило, зданий власти, в других частях света — театров, музеев и библиотек) и массовом строительстве жилья для народа. Так сказать, зрелища и хлеб.
Стилевые особенности
То, что принято называть стилем, то есть совокупность архитектурных приемов, зримо выражающих некие, скажем так, мировоззренческие принципы, конечно, особо ярко представлено в уникальных объектах. Но эти принципы отражаются и в "хлебе" — массовой застройке, приобретая подчас утрированные формы. Таковы дома, строившиеся в 1940-1950-е, даже в самом своем убогом, барачном варианте украшенные лепниной; таковы последовавшие сталинскому ампиру модернистские коробочки пятиэтажек.
Массовое производство требует упрощения, огрубления, сведения множества решений к минимальной схеме и именно поэтому наглядно, а подчас и карикатурно отражает временную и властную парадигму. Два десятилетия Лужкова на посту мэра Москвы прочно утвердили "лужковский стиль". Для москвичей это понятие не требует специальной расшифровки. Его неизменные атрибуты — башня (вариант — купол), арка, скатная кровля, полированный камень, забор. "Лужковский стиль" — это новое, большое, яркое и по возможности пафосное. По возможности похожее на старое. При этом само старое ну совершенно московскую власть не интересует, рассматривается как нечто мизерабельное и ничтожное.
Жилой комплекс «Кунцево» на Можайском шоссе. Башни, соединенные четырехэтажными мостиками, являют собой образец позднего постмодернизма. Обилие арок в самых различных исполнениях — на любой вкус. Этот дом стал настоящим проклятием архитекторов-интерьерщиков: толщина дома делает квартиры необычайно глубокими, с малым световым фронтом
Фото: Григорий Собченко, Коммерсантъ
Главная беда Лужкова — это его креативность. В сочетании с вполне детским убеждением, что история началась сразу с него самого. Нет, конечно, Юрий Михайлович подозревает, что и до него что-то строили. Но как! Кривовато, непрезентабельно. Некоторые царицы вообще оставляли после себя вопиющие недострои.
И Лужков, как может, устраняет недоработки прежних веков, достраивает, сносит, перестраивает. Как умеет и понимает, украшает вверенный ему город. Но не нужно забывать, что мэр не только идеолог текущего момента, но и крепкий хозяйственник (в первую очередь). Поэтому все представления о правде и красоте он воплощает исключительно в рамках неких бизнес-моделей.
Бизнес-модель
Строительство жилья — это один из самых интересных с точки зрения бизнеса сегментов. Во-первых, ввиду массовости продукта и, соответственно, объемов. Во-вторых, благодаря разнице между себестоимостью и продажной ценой. Нет, панельное домостроение отнюдь не дешево — есть более выгодные способы строительства (на примере дома на улице Маршала Рыбалко архитектор Михаил Филиппов доказал, что метр кирпичного дом с "классическими излишествами" обходится не дороже типового). Но цена на жилье в столице делает переоснащение строительного комплекса экономически неинтересным.
Панельное домостроение вполне можно сравнить с отечественным автопромом. С той разницей, что машину можно импортировать, а дом — нет. В условиях вынужденного спроса и отсутствия конкуренции ДСК гонят вечный и бесконечный П-44 с различными литерами — "Т", "К", "М", "ТМ"... Появляющиеся различия как-то корректируют планировку дома во времени, но глобально ни на градостроительном уровне, ни на качестве строительства не отражаются.
Жилой комплекс «Рубцовская набережная». Это жилье экономкласса, вобравшее в себя все штампы «лужковского стиля». Сблокированные из панельных блок-секций серий П44М и П44Т производства ОАО ДСК-1 здания «облагорожены» мансардными завершениями, облицованными цементно-песчаной черепицей, и увенчаны башней
Фото: Григорий Собченко, Коммерсантъ
Бесконечные Марьины-Бутовы-Бирюлевы как росли до Лужкова, так и растут. Некоторый дополнительный бонус покупатели получили в виде возможности приобретать метры в стадии Core & Shell, то есть голой коробки без отделки. Но не таков наш строительный комплекс, чтобы не привесить какое-нибудь освоенное им обременение — например, в виде отделки и покрытия кровель черепицей Braas, как в серии "Юбилейный" ДСК-1.
Как черепичные формы сочетаются с махиной полносборного здания, проектировщиков и строителей не волнует. Потому что мы имеем дело не с понятиями здравого смысла и целесообразности в простом, человеческом смысле слова, а с соображениями прибыли. А прибыль строится на эксплуатации тех самых идеологических настроений, которые и определяются термином "лужковский стиль".
Надо понимать, что сам Лужков эти ожидания и настроения не придумывал, даже не формировал. Он только уловил их, признал за свои и поставил на поток. Это народ голосует за скатные кровли, черепицу, арочки и башенки. За кирпич против штукатурки (а за неимением оного — его имитацию). За жирный блеск искусственного камня, за пластиковые окна вместо деревянных рам. За заборы, которыми перегорожен теперь не только центр города, но и окраины. За те самые заборы, которые жутко раздражают, когда они "чужие", и горячо приветствуются — когда "свои". За весь тот псевдоисторизм, который пышным цветом расцвел на почве постмодернизма 1980-х.
Уйдет Лужков. Уйдет Батурина. Изменятся ли вкусы потребителей (покупателей) жилья? Вряд ли. По крайней мере сразу. Только новые идеи градостроителей, архитекторов, девелоперов смогут сформировать "новый стиль" — в случае если их практический интерес совпадет со вкусами народа.
Что дальше?
Прямая речь
Николай Лызлов о рынке жилья после Лужкова
"Производство жилых зданий полностью подчинено требованиям рынка жилой недвижимости. Скорее всего, изменения после смены власти в городе произойдут в составе участников, игроков на этом рынке. Возможно, что в первое время возникнет некоторое оживление в строительстве жилья, поскольку сегодняшнее затишье в инвестировании строительства в городе, безусловно, вызвано затянувшимся ожиданием перемен (это заметно даже по тому, что в области, у самых границ города, вне юрисдикции московского начальства строительство жилья идет очень активно)".
Сергей Чобан о вечных ценностях архитектуры
"Для меня самое важное в архитектуре — как сегодняшней, так и в завтрашней — ее моральная и физическая долговечность, которая и позволит современной архитектуре остаться культурным слоем нашего времени в структуре города. Детали такой архитектуры должны быть продуманны и интересны не только на первый, а и на второй, и третий взгляд, а материалы способны к восприятию благородной патины. Такой подход означает инвестиции в архитектуру и архитектурную культуру, но без таковых инвестиций зданий--памятников нашей культуры просто не останется".
Михаил Белов о наследстве московского мэра
"Когда-то в наполеоновские времена Талейран сказал Александру I: "Французский государь не цивилизован, а французский народ цивилизован. Русский государь цивилизован, а русский народ не цивилизован. Пусть же французский народ и русский государь заключат между собой союз". Лукаво, но мудро сказано. Юрий Лужков, сильный, увлекающийся лидер, 20 лет застраивал Москву, опираясь на свои специфические представления о прекрасном и необходимом и на мнение неравного ему по многим показателям окружения. Кремль все эти 20 лет строительством в столице не интересовался. И договариваться Лужкову было не с кем. Ни среди народа, ни среди специалистов дискуссии тоже организовать не удалось. Тому было много причин: унаследованная от советской системы льстивая архитектурная номенклатура; опора на организации, а не на профессиональные и дееспособные личности; низкий общий уровень профессиональной культуры при высоком уровне поставленных профессиональных задач; алчность молодого и самовлюбленного компрадорского капитализма. Вот основные, но отнюдь не единственные обстоятельства, при которых довольно быстро сформировалась личность Лужкова, его единовластие в Москве. Многое можно было сделать с московской архитектурой при его возможностях за эти 20 лет: перевести панельное домостроение в монолитное, строить не транспортные кольца, а функционально разрывать существующие кольца хордами, сформировать институт не номенклатурных, а профессионально независимых специалистов и многое другое. Снова те же грабли и с цивилизованностью лидера, и с цивилизованностью народа, и снова бессмысленные попытки упрекать льва в том, что он лев, ну лев... а что делать после ухода льва? Где вырастить цивилизованных львят, чтобы не попасть в лапы нового льва-одиночки?
Теперь о жилье как все еще важнейшей архитектурной теме. Что делать с тем, что доехать от жилья до работы и обратно стало невозможно никаким способом? Что делать с проблемой доступного жилья в Москве? Например, за последние десять лет при Лужкове цены на жилье выросли в десять раз — это 100% в год. И даже двухлетний кризис не уронил эти цены. Счастливые обладатели квадратных метров не могут позволить своей собственности подешеветь. Жилье стало практически недоступно тем, кому оно действительно необходимо для жизни, и фактически доступно лишь тем, кто покупает, чтобы инвестировать, рассчитывая на рост цен и перепродажу. Новая экономическая политика города может изменить и даже взорвать цены на жилье, но кто на это пойдет? Что делать со скопившимися за последние годы пустующими квартирами площадью от 100 кв. м и выше? Делить и продавать как коммуналки, благо в каждой спальне по ванной? Вопросы, вопросы... и опять не архитектурные, а волевые и административные.
Для меня, практика, связанного с жильем, архитектурные задачи ясны: осваивайте заброшенные промышленные зоны — их масса, и прежде всего на юге, осваивайте брошенную кольцевую железную дорогу, стройте кварталы из четырех-восьмиэтажных домов (лучше — из кирпича, хуже — из монолита, но только не панельные), тяните туда надземное метро, сводите к минимуму тромбы вроде "Сити", планово соединяйте хордами инфраструктуры Москвы и области и не знайте себе забот! Но для этого нужны воля и цивилизованный администратор — кадры решат все! А где их взять? Я даже не стану говорить о новых правилах проектирования, которые окончательно убрали личности из архитектурной практики и заменили их на СРО (хорошее дело таким словом не назовут), ни об абсурде нового градостроительного кодекса.
Пока даже такие масштабные и несущие прогресс акции, как "Сколково", с архитектурной точки зрения выглядят дико и нецивилизованно. Судите сами! Еще не выбрали создателей общей концепции целого, а уже торопятся за 2 млн (не евро, а рублей) выбрать архитекторов (не личностей, а фирмы, причем лучше иноземные) для создания первого символического объекта отечества. Причем 6 сентября об этом объявляют у себя на сайте, 15-го уже завершают прием заявок, 28-го — выбор концепции, а уже 8 октября окончательно принимают проект! Что за спешка! На решение важнейшего объекта эпохи, символа новой России меньше месяца и 2 млн рублей! Какие сроки! Какая экономия! Какие планы! Как будто быстрый и сметливый строительный дух Юрия Михайловича Лужкова над этим парит. Возможно, что все это и правильно, и здорово, и сверх-архи-супер-пупер-инновационно, я не знаю. Но сомнения гложут.
С недавнего времени чувствуется поступь, нет, бег нового льва. Кто он, мы узнаем довольно скоро. А старого уходящего льва я никогда не пну в спину, ведь он лев и его достижения и прегрешения, заблуждения и ошибки — все львиного масштаба..."