"Я сам играл на бирже"

"Уолл-стрит: деньги не спят" — так называется продолжение легендарного фильма "Уолл-стрит", которое выходит на российские экраны. Актер Майкл Дуглас, еще раз сыгравший банкира Гордона Гекко, рассказал "Огоньку" о своем отношении к кризису и культу денег

Сергей Рахлин, Нью-Йорк

В первом фильме "Уолл-стрит" герой Майкла Дугласа Гордон Гекко произносит монолог, ставший классическим в американском, да и, пожалуй, в мировом кино, который суммирует позитивную силу американского капитализма:

"Жадность — за неимением более точного слова — это хорошо! Жадность правильна. Жадность работает. Жадность проясняет, разъясняет и схватывает сущность духа эволюции. Жадность во всех ее проявлениях — жадность до жизни, до денег, до любви, до знания — обеспечила взлет человечества!"

По иронии судьбы фраза "Жадность — это хорошо!" стала в последние годы одним из обвинений того экономического порядка, который и привел к мировому кризису.

Несмотря на явный антикапиталистический и либеральный пафос первого "Уолл-стрит", многие брамины сегодняшнего мира денег признают, что ступить на финансовую стезю их побудил образ Гекко с его зализанными волосами и подтяжками. С тех пор разрыв в оплате рядового американского работника и руководителей компаний достиг 500 процентов. Реальная зарплата американцев (с учетом поправки на инфляцию) не растет десятилетиями. А тех банкиров, что довели свои компании до банкротства, увольняли с "золотыми парашютами" в 100 миллионов долларов или более. Выкупленные американским правительством из потенциального краха банки и компании тут же стали платить своим управляющим бонусы от четверти миллиарда до почти двух миллиардов долларов. Например, Ричард Фулд, который угробил одну из старейших финансовых компаний Lehman Brothers, упал на "денежную подушку" толщиной в 457 миллионов долларов.

Многие американцы считают, что всем этим деятелям место в тюрьме, куда еще ни один из них, кроме Берни Медоффа, не попал. Майкл Дуглас представляет нам своего постаревшего на 20 лет Гекко в день, когда тот, небритый, нестриженный, выходит из тюрьмы после долгих лет отсидки за действия, которые сегодня в финансовом мире Уолл-стрит считаются нормой, если не подвигом.

— Выход картины, затеянной еще до кризиса, оказался очень своевременным. Майкл Дуглас здесь из подобия Шейлока превращается в вариацию Короля Лира с Манхэттена. Тюрьма научила Гекко многому. У него было время подумать. Он видит мир финансов намного яснее. И понимает, насколько все в этом мире испоганено. Как человек и актер Майкл Дуглас воспринимает нынешнюю ситуацию?

— Уолл-стрит — это театр. Люди любят истории о власти. Власть соблазняет людей. Вот, я думаю, почему Гекко и фильм "Уолл-стрит" не потеряли актуальности за все эти годы. Наше время еще более интересно для анализа того, что происходит в этом мире, чем период первого "Уолл-стрит". И если нужно было вернуться к этой истории и подумать, чему она нас научила, то лучшего времени для этого не придумать.

— Майкл, а вы сами когда-нибудь играли на бирже?

— Грешен, играл! Как и все, я счел себя в 1990-х годах, во время бума интернетовских компаний, финансовым гением и вложил много денег. Все росло быстрыми темпами, накапливалось. А потом... бах, и меня "поимели". Как, впрочем, и множество других людей. В 2007, 2008, 2009 годах я потерял до 30 процентов своего состояния. Сейчас, правда, все немного компенсируется. Но такой опыт учит скромности и умеренности. С другой стороны, возьмите моего молодого партнера по фильму Шиа Лабефа. Готовясь к работе в картине, он, чтобы быть убедительным в роли биржевого брокера, вложил в акции 20 тысяч долларов и стал играть на бирже. Финансовые консультанты, с которыми он общался, чтобы вникнуть в образ, давали ему советы. Заработал тысяч 400! (В тот же день в беседе со мной Шиа Лабеф сказал, что уже превратил свои 20 тысяч долларов в 640.— "О".)

Джош Бролин, другой мой партнер, и вовсе зарабатывал на жизнь игрой на бирже, когда до своей новообретенной славы почти не получал ролей. Так что эти молодые ребята куда лучше меня во всем этом разбираются.

— После всего, что случилось с вами и с нами всеми за время кризиса, как вы оцениваете то, что произошло? В чем наша главная проблема?

— Этот вопрос, мы с режиссером Оливером Стоуном задаем себе и другим нашим фильмом.

Последствия того, что произошло, мы будем ощущать еще о-о-очень долго! Нравится нам это или нет — наступила новая реальность. Нас ждет не только дефляция, но и поиски ответа на философский вопрос: в чем смысл жизни?

Как можем мы утвердить себя в жизни иначе, чем зарабатывая и тратя деньги? Все взаимосвязано в этом мире. Все страны стали взаимозависимыми. Думаю, что мир смотрит на Америку, как на двигатель, который должен снова завестись, чтобы все остальные могли ехать дальше. Но если посмотреть на то, что творится, повнимательнее, то повода для особого оптимизма нет. Мы в США завязли между банками, Ираком и Афганистаном. Нарастает кризис в отношениях Китая и Японии. Все идет каким-то негативным накатом. Трудно найти в мире безопасное место. Это угнетает. Не хочу навевать депрессию, но нам, человечеству, пора начать искать новый смысл своего существования.

— Ваш новый фильм совершено недвусмысленно говорит, что жадность — это уже не хорошо. Но как вы относитесь к тому, что после "Уолл-стрит" целая плеяда молодых людей бросилась в финансы, вдохновленная вашим героем Гордоном Гекко?

— Мы были абсолютно шокированы этим поворотом. Гордон Гекко в нашем понимании был традиционным кинозлодеем! Но кинозрители любят злодеев. Особенно обаятельных.

Когда вышел первый "Уолл-стрит", многие нынешние коррумпированные главы финансовых компаний были студентами университетских финансовых факультетов. И я удивляюсь, что такое количество людей до сих пор подходит ко мне со словами: "Знаете, это благодаря вам я стал финансистом". Я им говорю: "Но Гордон попал в тюрьму!" — "А, да..." Не действует! Для меня это еще одно окошко в души людей (если, конечно, у них есть души!), которые ничем иным, кроме деланья денег, не интересуются. И им безразлично, как они их делают. Для них нет никаких других ценностей в жизни. Мы, между прочим, немного волнуемся, как они воспримут нашего "нового" Гордона Гекко, которому сейчас приходится начинать с нуля.

— Вы заговорили о коррупции. Для вас это действительно личное переживание?

— Да она растет повсеместно! Не только в нашей стране. Раньше мы посмеивались лишь над нечистыми на руку, лживыми автодилерами, которые хотят всучить вам второсортный товар, а теперь — оглянитесь вокруг — нам лгут по поводу разлива нефти в заливе после аварии на вышке BP, по любому другому поводу. Это мне напоминает мой фильм "Китайский синдром" (1979) с рентгеновскими счетчиками на атомной станции, которые никто не проверял, а говорили, что все работает.

Я был капиталистом всю жизнь, я верю в тяжелый труд ради получения прибыли. Но мне стыдно видеть, какого страшного уровня достигли обман и коррупция.

— Майкл, вы мужественно совмещаете нелегкое лечение онкологического заболевания с работой. Спасибо, что нашли возможность и силы для беседы. Ради тех ваших почитателей, что желают вам скорейшего выздоровления, позволю себе задать вам несколько вопросов личного свойства. Как вы оцениваете свое состояние здоровья на сегодняшний день?

— Трудный вопрос. Но в мои планы входит справиться с этим недугом. Я не отменил ни одной творческой договоренности, в том числе своего намерения сыграть Либераччи (экстравагантного эстрадника-гея, умершего от СПИДа.— "О") в фильме Стивена Содерберга. Моя опухоль уменьшилась в результате уже проведенных сеансов радиации и химии. Я этого зверя собираюсь победить!

— Как реагирует ваша семья на происходящее?

— Конечно, это был шок для всех нас. Но Кэтрин (Зета-Джонс, актриса, лауреат "Оскара".— "О") и дети (Дилан Майкл — 10 лет и Кэрис Зета — 7 лет.— "О") — это моя самая крепкая опора. Я даже брал детей с собой на сеанс радиации, чтобы они лучше понимали ситуацию и не пугались неизвестности.

— Чувствуете ли вы поддержку родителей, а также людей, которые с вами не связаны родством?

— Мой отец (Кирк Дуглас.— "О") — человек упрямый, борец по натуре. Я унаследовал от него некоторые эти черты, и это помогает мне бороться с напастью. Мама (актриса Диана Дилл.— "О") тоже поборола рак. Для меня родители --большое подспорье. Но больше всего меня поразила поддержка со стороны совершенно незнакомых людей. Из "раковой семьи", как они себя совокупно величают, да и от людей, не страдающих онкологией. Это придает силы... (Майкл с трудом сдерживает слезы, его голос дрожит.— "О".) Кажется, что ты совершенно бессилен перед лицом угрозы твоей жизни. Я по натуре затворник, но эта поддержка меня делает более открытым. Я хочу, чтобы люди знали, что в такой ситуации они не одиноки, что есть общечеловеческое сострадание. Когда я стал частью этой большой семьи, мне это очень помогло.

— Как вы занимаете себя в этой ситуации, чем отвлекаетесь?

— Слушаю музыку, много читаю. Приходится отдыхать после радиации, особенно после химии, которая тебя буквально сшибает с ног.

— Желаю вам скорейшего выздоровления и возвращения к работе. Кстати, вернемся к теме денег: вы помните сумму своего первого актерского гонорара?

— Первый фильм не помню. (Это был "Привет герою" (1969).— "О".) Но когда я снялся в картине "Адам в 6 часов утра" (1970), продюсером которой был Стив Маккуин, мне заплатили 3800 долларов. В фильме я ездил на оранжевой спортивной машине Porsche 11 Targa. И когда съемки закончились, Стив подарил мне эту машину. Она стоила явно больше моего гонорара.

Деньги: крупный план

Каталог

"Уолл-стрит" (1987) отобразил американские 1980-е — эру процветания. У Гордона Гекко даже был реальный прототип — Иван Боски. Он же в действительности является автором крылатой фразы про то, что жадность — это хорошо. Судьба Гекко-Боски оказала сильное влияние на американцев. "Огонек" вспомнил другие фильмы, которые также взволновали умы

"Сокровища Сьерра Мадре", 1948

Трое бедняков решают стать золотоискателями. Но планируя разбогатеть, они не учитывают, как деньги могут изменить человека. Оказывается, что из всех трудностей опасного пути, самое сложное — это не сойти с ума от добычи.

"Одиннадцать друзей Оушена", 1960

Деньги в этом фильме не столько цель, сколько средство. Одиннадцать немолодых мужчин, вдруг решивших ограбить казино Лас-Вегаса, хотят скорее повеселиться. Финал сводит тему денег к иронии: внушительный капитал в буквальным смысле сгорает.

"Этот безумный, безумный, безумный мир", 1963

Фабула этого кино — авантюрная погоня за легкими деньгами. Количество алчных героев растет с каждой минутой, человеческий облик при этом теряется в прямой пропорциональности.

"Афера", 1973

Тот, для кого деньги дороже людей, всегда в проигрыше. Именно поэтому герои фильма, решившие отомстить за смерть друга, не боятся перейти дорогу даже гангстерскому боссу. Тем более что они точно знают слабое место врага.

"Американцы" ("Гленгарри Глен Росс"), 1992

Герои фильма торгуют земельными участками в провинциальном городке. Фильм декларирует, что любой бизнес построен на лжи. Но особенно уязвлены после премьеры оказались риэлторы, коллеги "американцев".

"Бойлерная", 2000

Почему деньги рекой текут в одни руки, а другие всю жизнь бьются за несколько долларов? Эти вопросы не дают покоя многим, в том числе и герою фильма Сэту. В брокерской фирме, куда он поступает, твердят: "Любой, кто скажет тебе, что деньги — корень зла, никогда не имел денег". Но там не рассказывают, что за "грязные" деньги придется расплачиваться и отношениями с близкими, и зачастую тюрьмой.