Хип, который лопнул

Громкий проект обхода интернет-цензуры, созданный в США специально для иранских пользователей, со скандалом закрыт создателями. Триумф и позор программы Haystack показали, что поговорка "хотели как лучше, получилось как всегда" актуальна не только для России.

АНДРЕЙ ШИЛОВ

Остин Хип много раз пересказывал журналистам, как он провел 14 июня 2009 года: как бился с драконами в компьютерную игру "World of Warcraft"; как на вопрос своего приятеля, следит ли он за событиями в Иране, ответил "нет"; как вошел в Twitter и был потрясен подавлением иранских уличных протестов после выборов. Наконец, как сказал сам себе: "Ну что, сыграем?" 14 июня 2009 года 25-летний программист из штата Огайо Остин Хип решил сразиться с иранской интернет-цензурой.

После президентских выборов 2009 года в Иране журналистам мировых СМИ не продлили аккредитации, и о волнениях в Тегеране миру рассказывала в основном "гражданская журналистика" в формате блогов и микроблогов. Трансляция свидетельств очевидцев в социальных сетях сама по себе стала тогда новостью, а значит, потребовалась техническая поддержка иранских пользователей из-за рубежа. Остин Хип поначалу постарался организовать в своем блоге массовое создание прокси-серверов.

Это самый известный на сегодня способ избежать цензуры в интернете: запрос пользователя идет не сразу на желаемый сайт, а на другой компьютер (так называемый прокси-сервер), который может быть расположен где угодно в мировой сети. На этом сервере сигнал прячется и далее, выглядя уже как сигнал с сервера, направляется на нужный сайт. Так интернет-пользователи из стран с жесткой цензурой могут попасть на заблокированные для них сайты.

Для читателей со свободным выходом в интернет Хип вывесил инструкции по превращению подключенного к сети компьютера в прокси-сервер, а иранцам давал адреса вновь созданных прокси-серверов. Уже 16 июня в первой статье о своих успехах Хип рассказал, что на исходе первых суток работы с его сайтом "соединялось более 2000 иранских пользователей ежесекундно". Но первый успех был недолгим: среди этих тысяч вскоре объявились и сами иранские цензоры и стали методично закрывать доступ к прокси-серверам, адреса которых появлялись в блоге Хипа.

"Удачи вам в поисках той иголки"

Через четыре дня на Хипа через чат вышел некий работник иранского госаппарата и предоставил ему копию 96-страничного документа с деталями иранской программы интернет-фильтрации. Меньше чем за месяц Хип и его компаньон Дэниел Коласионе разработали программу, которая должна устанавливаться на компьютер пользователя, при этом прокси-сервер, грубо говоря, переносится к пользователю домой. Разработчики назвали программу Haystack ("Стог сена"), а лозунг на их сайте дразнит официальный Иран: "Удачи вам в поисках той иголки". Данные пользователя кодируются еще до выхода из компьютера, объяснил Хип журналистам. Путь к цели спрятан в потоке безобидного интернет-трафика, и, просматривая сайт оппозиции, для цензоров вы оказываетесь посетителем, например, weather.com или даже пропагандистских иранских сайтов.

Именно то, что, по словам Хипа, запрос пользователя в Haystack шифруется и не выглядит подозрительно, вызвало наибольший интерес: программы для обхода интернет-цензуры уже существуют (Tor, Psiphon, Freegate), но в момент их работы проверяющие органы могут засечь пользователя.

Распространение разработанной в США компьютерной программы в Иране могло войти в противоречие с законом, и осенью 2009-го Остин Хип подал документы на получение лицензии госдепартамента США. По правилам действующих санкций желающие иметь дело с Ираном должны получить разрешение (такие заявки рассматривают полгода).

В январе 2010-го Хип регулярно летал в Вашингтон для встреч с сенаторами, оставаясь на совместных с ними фотографиях в джинсах и футболке. В прессу попала его типичная фраза того времени: "Завтра встречаюсь с Маккейном, Кейси и, может быть, Левином, но не знаю, хватит ли времени" (все трое — американские сенаторы). Хип имел глобальные планы: Haystack, созданный для Ирана, был только началом. Программист сказал, что составил список стран, как он выразился, "от Австралии до Афганистана", с цензурой которых он справится после Ирана. Для борьбы с интернет-цензурой по всему миру Хип создал Центр исследования цензуры (Censorship Research Center).

Тогда же, в январе, глава американского госдепа Хиллари Клинтон выступила с программной речью об интернет-свободе, фактически объявив ее одним из приоритетов внешней политики администрации Барака Обамы. В марте в одном из интервью госсекретарь США упомянула о программе Остина Хипа, при этом не называя ее, и анонсировала официальное решение: "Мы работаем над тем, чтобы способствовать свободному распространению информации в Иран и из Ирана, а также внутри страны. Мы выдали лицензию одной компании, чья технология как раз будет этому способствовать".

В апреле Хип получил обещанную госсекретарем лицензию, и это выглядело как триумф. Еще бы, раз уж госдепартамент США в контексте своих новых установок на интернет-свободу признал Haystack достойным орудием в борьбе за мир во всем мире.

"Haystack — первое орудие для борьбы с интернет-цензурой, разработанное специально для Ирана и нацеленное на методы, которыми Иран фильтрует интернет. Центр исследования цензуры — единственная организация, получившая лицензию для экспорта подобного программного обеспечения в Иран",— гордо заявил Хип в день получения лицензии.

Про Хипа, переехавшего из Огайо, разумеется, в Калифорнию, одно за другим пишут ведущие СМИ США и Европы. Весной 2010-го британская The Guardian назвала его инноватором года-2010 и отметила, что жюри из 30 человек приняло решение подавляющим большинством голосов. Поначалу была мысль наградить Twitter, но Остин Хип казался круче и моднее: Twitter запустили еще в 2006-м, при чем тут 2010-й?

Интернет привык к взрывному росту, и оброненная Хипом цифра "5000 пользователей программы" казалась только началом. В долгих интервью программист рассказывал: несмотря на то что цензуру в Иране никто не отменял, иранцы пишут в Twitter, общаются в Facebook и звонят за рубеж родным по Skype. Газетные заголовки вроде "Революция в интернете" не смотрелись как натяжка. Авангард сетевой свободы действует, новые технологии продвигают демократию, разработчики Haystack получают гранты и пожертвования на преследование новых целей внешней политики США.

Интернет-самиздат

Тот факт, что инновационная программа Haystack так и не появилась в открытом доступе, смущал немногих. У Хипа был железный аргумент: программу распространяют только приватно, из рук в руки, иначе ее могут заполучить иранские цензоры. Не возникало вопроса, что, если кто-то из "5000 иранских пользователей" все-таки сольет программу властям, тогда что, провалятся все? Равно как и мысли: какая же это надежность, если даже без ключа, одним ознакомлением с программой иранские цензоры могут похоронить Haystack?

В начале сентября научный сотрудник Стэнфордского университета, активный блогер, пишущий об интернет-технологиях, уроженец Белоруссии Евгений Морозов связался с иранцами — пользователями Haystack и получил от них программу. "Они были очень злы на мистера Хипа, потому что он продолжал делать много громких заявлений, когда программа его совсем не работала, и они были настолько злы, что готовы были поделиться этим кодом,— сообщил Морозов "Власти".— Программа не работала, то есть прежде всего не открывала те самые заблокированные в Иране сайты".

И вот программу, на дешифровку которой, по утверждению сотрудника Центра исследования цензуры, нужны тысячелетия, именно этот дар обозленных пользователей Морозов передал программисту Джейкобу Эплбауму. Признавшись, что потратил на поиск дыр всего шесть часов, причем будучи в тяжелом воскресном похмелье, Эплбаум описал свои первые впечатления: "До того опасная, что не верится"; "Первое, что делает эта программа,— рассказывает всем, что ты используешь Haystack".

"Мы с Джейком Эплбаумом, который все исследовал на технологическом уровне, с прессой особо деталями не делились,— сообщил Морозов.— Но скажу, что разработчики совершили несколько очень глупых ошибок в дизайне Haystack и в том, как он себя вел в сети, как пытался установить контакт с другими сайтами. Есть определенные моменты, которые позволят иранцам отследить его пользователей, даже если те его тестировали два или три месяца назад".

Этот первый анализ взорвал специализированные блоги и форумы, от разработчиков Haystack потребовали официально предоставить программу для независимого анализа и раскрыть больше информации о том, как она работает.

Уже из первых оправданий Остина Хипа ясно: пользователей не 5 тыс. и даже не 500 человек, а несколько десятков, а программа работала лишь в пробной, так называемой бета-версии.

Вскоре один из разработчиков Haystack Дэниел Коласионе ушел в отставку и назвал выпуск непротестированной и небезопасной программы катастрофой. "Та версия, которую получили иранцы, никогда не предназначалась для распространения, не говоря уже о том, чтобы ее рекламировать! — восклицал он.— Haystack именно такой плохой, каким его описал Эплбаум".

Затем ушел в отставку весь совет Центра исследования цензуры, и, наконец, сам Хип объявил, что тестирование программы в Иране приостановлено, попросил воздержаться от ее использования, признал, что обсуждающие Haystack во многом правы, и ушел в отставку с поста исполнительного директора центра.

Уроки Haystack

В своем блоге Остин Хип с сожалением признал, что многое в критике программы верно, да и себя не жалеет: "Временами мы были чересчур амбициозны; мы верили, что можем изменить мир, и я выступал, полный этой уверенности. Это была постоянная, иссушающая гонка с целью оправдать ожидания, которые, как теперь понятно, иногда возникали помимо моего желания. Ожидания, которые пресса превращала в историю национального масштаба, в то время как на самом деле это были лишь двое ребят, работавшие за идею и пытавшиеся донести до людей средства коммуникации. Тем, кого мы, возможно, разочаровали, тем, кто поддерживал нас, кто работал с нами, и тем, кто напрасно ждал, что мы поможем им высказаться из-за иранской интернет-стены, я приношу свои извинения".

Первым виновником скандала называют, конечно, самого Хипа. Сырая программа, риск арестов (а может, даже аресты) ее пользователей в Иране, обманутые ожидания. The Guardian, присудившая Хипу титул, оправдывается, что награда была не за программу, а "за изобретательность и смелость" разработчика, не забывая добавить, что Хип пообещал ответить на все вопросы и с тех пор на связь не выходил.

"Я усвоил урок: от всех наград отказываться,— пишет теперь в блоге Остин Хип.— У фотографа была идея с мышкой и кабелем — я согласился. Опять же: урок усвоен".

Но в обсуждениях фиаско Haystack многие признают также то, что традиционная пресса и сама провалилась. Оглядываясь на этот год хвалебных очерков, трудно понять, почему никто так долго не сомневался в словах Хипа, хотя саму программу никто не видел. Пресса слышала от Хипа то, что хотела услышать, уж больно большие сейчас надежды на интернет как на главный инструмент продвижения демократии.

Желающих, подобно Хипу, продвигать демократию в интернете меньше не станет: приоритеты внешней политики-то в силе. Американские правительственные инстанции — казначейство, департамент коммерции и госдеп, вероятно, станут строже подходить к выдаче лицензий. Самым неприятным последствием дела Haystack, однако, может стать реакция не внутри Америки, а за ее пределами. "Страны вроде Ирана, Китая, может быть, даже и Россия станут еще более подозрительно относиться к различным стратегиям Америки в использовании киберпространства и интернета для своих собственных целей — демократизации, распространения свободы",— предполагает Евгений Морозов. Наблюдение за интернет-пользователями и подозрения в их адрес, вероятно, усилятся, а интернет из орудия демократии может превратиться в место отлова несогласных.