На прошлой неделе в ЦДХ прошла "Арт-Москва". Участники так и не поняли, кто сегодня потребитель прекрасного
В подвале ЦДХ расположился "Самый прекрасный музей мира". Стоит нажать иконку на тачскрине и на белые стены проецируются работы Матисса, Кандинского, Мунка, Кокошки в натуральный размер. Это коллекция музея Фолькванга из немецкого Эссена. Когда-то музей Фолькванга славился своим собранием европейского модернизма, но в 1937 году 1400 предметов были конфискованы нацистами. Сегодня коллекция рассеяна по миру, но музей все равно хранит ее в памяти компьютера и может вмиг "расставить" вдоль стен свои любимые призраки.
Как обычно, некоммерческая программа "Арт-Москвы" переигрывает саму ярмарку. Из искусства, выставленного в этом году на продажу, идеальный музей не создашь. Рынок до сих пор не может оправиться от кризиса. 9,3 млн, заработанные ярмаркой в 2007-м, остаются несбыточной мечтой 2010-го. На этот раз в ярмарке участвовало всего 37 галерей. Ряды их заметно поредели — организаторы еще в прошлом году подняли цены за участие в "Арт-Москве", выбрав такую специфически русскую методику сопротивления кризису. В первую очередь обиделись крупные галереи, которые усмотрели в этих 20 процентах надбавки неуважение к их именам и репутации. Теперь бывший банкир и крупнейший галерист Владимир Овчаренко из галереи "Риджина" вместе со своим немецким коллегой Фолкером Дилем мастерят новую ярмарку, которая откроется в декабре на "Красном Октябре" и будет называться Cosmoscow. Говорят, туда возьмут не всех. Разве может быть в Москве хорошее место, да без фейсконтроля?
Главная проблема 14-й "Арт-Москвы" — это потеря понимания потребителя: кто же сегодня, после кризиса, все еще продолжает собирать современное искусство. Ярмарка делает ставку на новых коллекционеров и проводит для них конференцию, куда приглашает кураторов из галерей Гагосяна и white cube и по инерции Машу Байбакову, дочь президента "Онэксим-девелопмент" Олега Байбакова и бывшую галеристку. Как раз недавно она бросила надоевший галерейный бизнес в Москве и уехала открывать ресторан в Лондоне.
Тут же, между стендами, прогуливается Марат Гельман. В новом образе. Теперь он закупает экспонаты для музея современного искусства PERMM, где служит директором. После придуманной Гельманом фантастически успешной выставки "Русское бедное", музей интересуется только произведениями из "бедных" материалов — скотча, мусора, железок, деревяшек. На "Арт-Москве" с мусором проблемы — богатое по-прежнему предпочитают бедному. Галеристам все еще видятся нувориши, падкие на забавные произведения искусства из драгметаллов. Frolov gallery уже второй год торгует огромным снимком — штабеля золотых слитков немецкого фотографа Ральфа Касперса. В прошлом году Фролов его уже продавал и продал. В этом году продает опять, в серии еще осталось пара отпечатков. На этот раз к золоту Касперса добавилась еще черная икра, пули для автомата Калашникова и изюминка проекта, многометровая вертикальная фотография миллиона евро — аккуратно сложенные в стопку купюры по 500. Художник утверждает: деньги его собственые. Коммерческая интуиция не подвела галериста — публика слетается на миллион. Не потратить, так посмотреть. Первый отпечаток ушел за 50 тысяч евро. Второй за 60 тысяч. Третий стоит уже 70 тысяч.
Сергей Чиликов. Азартные игры. Самара, 2004. Галерея Gallery
Фото: © Хаим Сокол
В число топов "Арт-Москвы" вошли скульптуры Тони Крегга, Кита Херринга и абсолютный блокбастер — картина братьев Чепмен. Она стартовала с цифры 750 тысяч долларов США. Цена, по-видимому, учитывала и живописную основу — работу Яна Брейгеля, купленную и разрисованную Чепменами. Если раньше Чепмены дорисовывали акварели Гитлера и портреты малоизвестных авторов XIX века, то теперь они могут себе позволить покупать шедевры. Этот постмодернистский прием разбил сердца поклонников старых мастеров. Публика на ярмарке сравнивала жест Джейка и Диноса Чепменов с поступком Александра Бренера, который в конце 90-х нарисовал зеленой краской из пульверизатора знак доллара на картине Малевича "Белый супрематизм" из музея Стаделик. Бренера тогда посадили, а Чепменов, говорят, купили в первый день. У каждого свой "самый прекрасный музей".