3 октября Германия отпраздновала юбилей: 20 лет назад, в 1990 году, вступил в силу договор, по которому в ФРГ вошли 5 новых федеральных земель (Бранденбург, Мекленбург—Передняя Померания, Саксония и Саксония-Анхальт, Тюрингия, а также Берлин, получивший в это же время статус федеральной земли), которые до этого образовывали ГДР.
Присоединение бывших социалистических земель к ФРГ обычно, чтобы никого не обидеть, осторожно называют объединением. Оно стало началом долгого и трудного процесса фактического объединения двух германских республик. Эйфория от создания нового единого государства (отзвуки которой раздавались во время юбилейных торжеств) быстро сменилась осознанием предстоящих сложностей. Немецкий публицист и бывший правозащитник Йоахим Гаук охарактеризовал эти настроения так: "Мы мечтали о рае, а проснулись в Северном Рейне--Вестфалии". Однако если в политическом отношении объединение состоялось быстрее, чем ожидалось, то на социальном и экономическом уровне этот процесс растянулся на многие годы.
Томас де Мезьер, министр внутренних дел Германии, являющийся также уполномоченным правительства по развитию Восточной Германии, выступил перед правительством с оптимистичным отчетом о состоянии Германии спустя 20 лет после объединения, назвав немецкое единство повзрослевшим. Он отметил успехи восточных земель в развитии транспортной инфраструктуры, здравоохранения и образования, но признал, что на территории бывшей ГДР по-прежнему острый характер имеет демографическая проблема. За прошедшие 20 лет в так называемые новые земли въехало 2 млн человек; переехало же оттуда в "старые" — 3,8 млн. Кроме того, старение населения в восточной части страны происходит быстрее, чем в западной. А это означает быстрое сокращение (в процентном отношении) работоспособного населения.
Независимые исследования, проведенные DIW (Немецкий институт экономических исследований) и Институтом демоскопии в Алленсбахе, показывают, что экономическое состояние востока и запада практически сравнялось: ВВП на душу населения в восточных землях лишь немногим ниже этого показателя на западе. Впрочем, это выравнивание произошло не только благодаря улучшению условий жизни на востоке, но и за счет ухудшения условий жизни на западе в последние годы. Кроме того, в "новых" землях по сравнению с 1990 годом увеличилась пропасть между богатыми и бедными, сделав тем самым реальность Восточной Германии более похожей на западного "старшего брата".
Если объективно спустя 20 лет уже можно говорить о состоявшемся объединении, то субъективно, с точки зрения рядовых немцев, разделение еще не преодолено. В опросах "осси" часто заявляют, что их материальное состояние еще во многом уступает благосостоянию "весси", хотя в реальности разница, как правило, не столь велика. "Стена в головах" проявляет себя также в том, что примерно половина западных немцев по-прежнему убеждена, будто восточные вечно чем-то недовольны, а примерно половина восточных считает, что их западные соседи слишком обеспокоены материальными вопросами.
До сих пор не утихли споры о том, сбылось ли обещание Гельмута Коля, посулившего немцам "цветущие ландшафты". Но подавляющее большинство немцев спустя 20 лет готовы признать, что они, несмотря на все существующие различия между востоком и западом, довольны результатами объединения.