Концерт инди
Литовская певица Алина Орлова представила в Центральном доме художника новый альбом "Mutabor". БОРИС БАРАБАНОВ спокоен за будущее исполнительницы.
Алина Орлова выступает в Москве не редко и не часто, ровно столько, чтобы не надоесть, но и не забыться. Она исполняет под рояль звонкие и грустные фолк-песни, качество которых за два с лишним года, прошедшие после ее дебюта в Москве, заметно улучшилось. Сама певица не стала значительнее как работник сцены: она по-прежнему дико стесняется, а когда берется что-либо прокомментировать, то чаще всего путается в объяснениях: "Эта песня о том... ох, лучше бы я даже не начинала говорить, о чем она", "Эта песня называется "Здесь"... Это слово так много значит..." Она ведет себя так, будто сам факт того, что ее песни приходят слушать люди, для нее до сих пор неожиданность. И пока этой ее манере веришь, и дай бог, чтобы впоследствии, когда она привыкнет наконец к своей популярности, она не сделала эту манеру своей маской. Будет неорганично.
В том, что популярность Алине Орловой грозит, нет сомнений. На ее концерт пришли самые разные люди, и хорошо, что зал выбрали сидячий: многие из тех, кто внимал песням госпожи Орловой, явно не пошли бы в клуб с танцпартером. Певица равносильно воздействует как на эрудированную молодежь, которая, может быть, слышит в ее песнях отголоски Фионы Эппл, Регины Спектор или CocoRosie, так и на зрелые семейные пары, которые ухитрились в своих музыкальных предпочтениях сориентироваться не на массмедиа, а на людей с хорошим вкусом, на голоса, на чувства и еще научились как-то все это находить.
Пожалуй, только слушать Алину Орлову все полтора с лишним часа было бы тяжеловато. Аранжировки были расцвечены электроскрипкой, акустической гитарой и шумовыми эффектами в гомеопатической дозировке, но в основе все равно были голос и очень сдержанная игра на фортепиано, и часа — часа пятнадцати было бы более чем достаточно. Спасли видеоряды.
Видеохудожник Рудольфас Левулис придумал своеобразную заторможенную динамику для картин, основанных на черно-белых кадрах из вильнюсской тюрьмы, из физкультурной секции "для тех, кому за", из детского сада, из дома престарелых, с вечеринки скинхедов и т. п. Самим песням Алины Орловой лучше всего подходят эпитеты "созерцательный", "мечтательный", "импрессионистский", "интровертный". Если бы они были проиллюстрированы какими-нибудь однообразными осенними кадрами, вдохновленными лучшей новой песней "Лихорадка", какими-нибудь детьми на качелях во дворе или чашкой молока на столе, от концерта стошнило бы. Рудольфас Левулис выбрал предельно приближенные к жизни образы, буквально выдернул из нее живых людей с рельефными, запоминающимися лицами, руками, спинами, ступнями и синхронизировал эти этюды с песнями. В сочетании с музыкой это работало не хуже, чем какие-нибудь нагромождения мелькающих на светодиодных экранах видеоинсталляций.
В отличие от предыдущих визитов в Москву Алина Орлова не стала исполнять полюбившихся местной публике каверов на здешние рок-хиты вроде "Кукушки" "Кино" или "Летели облака" ДДТ. Вместо этого в середине концерта, уже исполнив "ударные" вещи из нового альбома, она вдруг выдала не вошедшую в него песню "Ворон к ворону летит" на стихи Александра Сергеевича Пушкина. Несмотря на обаятельный прибалтийский акцент и трансконтинентальные ангажементы (у певицы перспективные контракты во Франции и Южной Корее), Алина Орлова ощущает русскую поэзию и музыку не просто как пропуск на большой российский рынок, но как часть собственного мира.