В московском Доме композитора завершился цикл концертов "Россия--Нидерланды. Музыка уходящего столетия". Ансамбль Ассоциации современной музыки сыграл две сказки — "Соловей" голландца Тео Лувенди и "История солдата" Игоря Стравинского.
Несмотря на "сказочный" финиш русско-голландского цикла, его концерты напоминали, скорее, главы научной работы. Диссертационная тематика выступлений (то про "Новый камерный ансамбль ХХ века", а то и про "Саксофон в современной российской и голландской музыке") — это фирменный знак Московского ансамбля современной музыки, придуманный еще тогда, когда ансамбль был передовым звеном созданной Эдисоном Денисовым (по аналогу с давней, времен Пролеткульта) Ассоциации современной музыки.
Надо сказать, что окрашивая программы специфическим математизмом (инструмент к инструменту, композитор к композитору), Денисов преследовал вполне гуманную цель — ликвидировал безграмотность нынешних композиторов, по воле истории оказавшихся на задворках европейских техник и стилей. Увы, после смерти Денисова Ассоциация современной музыки вместе с одноименным ансамблем стали одним из полумертвых подразделений Союза композиторов.
Ежегодное участие в региональных форумах современной музыки (в Одессе и Кишиневе), обслуживание соросовских проектов и зарубежные выезды до сих пор поддерживают у исполнителей мысль о процветании, а у тех, кого они играют — иллюзию востребованности. На "Сказки", например, пришло человек сорок. Значит, это кому-то нужно.
Мне, признаюсь, после честного знакомства с буклетом хотелось пожать плечами: фигуранты предыдущих программ — а это либо второразрядные московские авторы (Капырин, Павленко, Броннер, Сумароков), либо умершие Денисов и Шнитке — смотрелись крайне нелепо в альянсе с действующим голландским радикалом Луи Андриссеном и добрым мудрецом Тео Лувенди. А Игорь Стравинский, попавший в компанию только потому, что через 56 лет после его "Истории Солдата" голландец Лувенди использовал аналогичные инструменты в сказке "Соловей" и вовсе выглядел хронологическим курьезом.
Впрочем, если б не он, то в который раз игру ансамбля пришлось бы счесть сносной — ведь современные партитуры приучили не только исполнителей, но и слушателей к бытовому правилу: "все равно никто ничего не поймет". К счастью, на Стравинском оно не сработало.
Печальная история про Солдата, побежденного дьяволом, — это аттракцион, где оперное перевернуто в уличное, баховское предстает балаганным, а фольклорно-лубочное претендует на серьезность. Каскад типажных перевоплощений должен сопровождаться интеллектуальной игрой инструменталистов. Но с каким же пенсионерским достоинством московские спецы современной музыки маршировали сквозь такты, какую же постнятину погнали тусклая скрипка, опупевшая от сложной ритмики труба и жесткий ударник.
Еще жальче был китайский андерсеновский "Соловей", омузыкаленный в 1974 году Тео Лувенди. Вместо иронии низкого кларнетного регистра (в роли живого соловья) и игрушечной трогательности трубы (в роли соловья искусственного) слышалась лишь глухая агрессия авангарда, давно похороненного деликатным Лувенди.
Но ансамблисты, играющие пустому залу, убеждены: современная музыка — это снежная королева, скучная, агрессивная и холодная. И то, что звуки уходящего столетия теплеют и оживают на глазах им совершенно неважно. Законченному мизантропу, ансамблю АСМ даже в сказках слышатся песни и пляски смерти.
ЕЛЕНА Ъ-ЧЕРЕМНЫХ