Последние 20 лет Илья Глазунов носит звание Народного художника СССР. Судя по очередям, выстроившимся на его недавнюю "персоналку" в московском Манеже, Верховный Совет СССР, даруя звание, попал в десятку. Славу заступника за русскую национальную идею Глазунову принесли многометровые живописные полотна, а властью он обласкан за многолетнее усердное портретирование тех, кто ею обладал и обладает. Накануне своего 70-летнего юбилея ректор Российской академии живописи, ваяния и зодчества ИЛЬЯ ГЛАЗУНОВ ответил на вопросы корреспондента Ъ ВАЛЕРИЯ Ъ-ДРАННИКОВА.
— В Третьяковке открылась выставка русского искусства конца ХХ века. Ваши работы там есть?
— Я на этой выставке не был, я считаю, что наше искусство представляют не только анагардиствующие диссиденты. Например в 42-м году умер великий Нестеров, а его там нет. Я поспорил со своим другом, что и моих работ там не будет. И проспорил ему бутылку. Сока, потому что он не пьет. Как и я. Там выставили вот такой мой маленький портрет, этюд моего сына, когда ему было 6 лет. Я для этой сволочи и организаторов этой похабной выставки...
— Подождите, вы же там не были.
— А зачем ходить. Я вообще против всех этих демократических хамств. Там у них абсолютно не представлено творчество молодых художников, которыми гордится Россия и которыми гордится Европа. Все они работают ныне в академии, созданной Ильей Сергеевичем. Могу перечислить: Михаил Шаньков, Иван Глазунов, Владимир Штейн, Лейла Хасьянова, Олег Штыхно, Виктор, только очень прошу не путать с Александром, Шилов, Дмитрий Слепушкин и многие другие. Они существуют, и они властители дум. А не эти горе-художники, плавающие на поверхности мутной пены моды, оплаченной идеологическими противниками нашей цивилизации. А то, что вместе с ними там висит моя работа, — мне даже стыдно. Пусть снимут и держат ее, как все мои работы, — в подвале.
— Какие отношения сложились сегодня у вашей академии с академией, которую возглавляет Зураб Церетели?
— Наша академия, созданная мною, Геннадием Стрельниковым и молодыми художниками жертвенно служит проблеме школы. Мы учим рисовать, писать. Ищем таланты. И хотя мы при Министерстве культуры, нам никто не помогает. Нам помогла только одна замечательная женщина, представитель власти --Валентина Ивановна Матвиенко. Всем другим наплевать. Мои ученики --студенты академии — получают стипендию, говоря чужими деньгами,5 долларов. Я, ее президент — 50. Цена одного метра холста.
Та академия — академия почета. Там все больше сидят люди, которые отличались при Советах своим преданным идеологическим искусством. Эти люди не участвуют в формировании сегодняшних процессов, кроме своих личных дел. Сейчас ведь очень трудно, поэтому многие из них кинулись на роспись храма Христа Спасителя. Мне порой смешно: это ж те люди, что травили Глазунова за преданность идеям православия и Святой Руси. Сегодня они стоят в храме и не знают — так креститься или наоборот.
А нам в храм даже не прислали приглашения. Хотя идея его воссоздания принадлежит Илье Глазунову, который десятки лет ее пробивал и пропагандировал. Я был включен в какой-то наблюдательный совет. Ну и за чем я должен наблюдать? Как другие кушают? Но я все равно очень благодарен Юрию Михайловичу Лужкову, который этот огромный воз поднял, взметнул и возродил утраченный храм.
— А какова сейчас ситуация со зданием напротив музея Пушкина. Отбили вы его все-таки у музея под свою галерею?
— Низко кланяюсь Юрию Михайловичу и мэрии за то, что мне выделено здание, которое принадлежит и будет принадлежать городу Москве, для моего дара. Это не галерея Глазунова. Это галерея Москвы, в которой просто будут висеть картины, которые благодарный москвич подарил нашей древней и вечно юной столице. Отдал все, что сделал в этой жизни. Чем завоевывал мир. Не неудачные портреты, отвергнутые заказчиками. Я подарил и " Мистерию", и "Вечную Россию", и множество других картин, коими горжусь. С единственной целью --удовлетворить желание москвичей видеть их.
— А вы уверены, что москвичи горят таким желанием?
— Вот вопрос газеты "Коммерсантъ"! И другого быть не может, потому что вы и ваша газета живете в виртуальной реальности относительно того, кто такой Глазунов? Но я прорву наносную плотину чуждых влияний, которые разделяют вас от правды. Вы были на моей последней выставке в Манеже? Вы видели, сколько народа ее посетило? Она открылась 24 декабря 1999 года, а закрылась5 января года двухтысячного. Вам не кажется это символичным? Я --последний художник ХХ века и первый художник ХХI. А вы еще спрашиваете, нужна ли галерея?
К сожалению, до сих пор не решен вопрос о реконструкции здания. У мэрии нет денег. Юрий Михайлович дает 50 миллионов, а нужно еще 75, чтобы превратить это старое здание в выставочный зал в 3 тысячи полезных метров. Напоминаю, что Манеж — 11 тысяч. А я могу заполнить три Манежа. На 850-летие города я отдал Москве, России свыше полутора тысяч своих работ. За последнее время сделал еще 150. Они тоже принадлежат Москве. И все, что я буду писать до последнего вздоха, даже те наброски, что может быть успею сделать под крышкой гроба, будут завещаны Москве.
— Вы подарили городу все свои картины. Значит ли это, что вы теперь ничего не можете продать?
— Я очень рад, что на этот вопрос не нужно отвечать. Он сформулирован абсолютно точно: я ничего не могу продать. Ну и что? Мне самому немного нужно. Я существую благодаря народу, который, простаивая в очередях, не дал растоптать меня. И только благодаря ему я имел возможность работать. И в меру отпущенных Богом сил, несмотря на дикий зажим со всех сторон, я и впредь буду служить добру. Как я его понимаю.