Вчера в Саратовском областном суде продолжились слушания по делу о заказном убийстве прокурора области Евгения Григорьева, совершенном в феврале 2008 года. Свои аргументы присяжным озвучивали защитники подсудимых, которых следствие считает исполнителями преступления. Они настаивали на обнародовании протоколов допросов предполагаемого заказчика убийства — директора саратовского завода «Серп и молот» Алексея Максимова, в январе этого года найденного повешенным в Бутырке. В ходе допроса в январе 2009 года предприниматель отказался от своих признательных показаний, объяснив, что вынужден был оговорить себя и своих якобы «подельников» под давлением следователей. Это ходатайство было отклонено.
Вчера в Саратовском облсуде продолжились слушания по делу об убийстве прокурора Саратовской области Евгения Григорьева. На скамье подсудимых оказались Марат Казаков, Александр Панченко и Букенбай Казиев. Все трое обвиняются по ч. 2 ст. 105 УК РФ («Убийство по найму») и ч. 3 ст. 222 УК РФ («Незаконное приобретение и хранение оружия»).
Прокурор Саратовской области Евгений Григорьев был застрелен 13 февраля 2008 года во дворе собственного дома в центре Саратова. Вскоре были задержаны предполагаемые исполнители убийства Марат Казаков, Александр Панченко и Букенбай Казиев. Дело в отношении еще одного их предполагаемого сообщника Евгения Мамбетова было прекращено в связи с его смертью: по версии следствия, после убийства прокурора он повесился в собственном доме. В организации этого преступления обвинили гендиректора ОАО «Серп и молот» Алексея Максимова. По версии следствия, он заказал убийство, поскольку считал прокурора причастным к рейдерским атакам на предприятие.
В 2008 году господин Максимов был признан невменяемым и направлен на принудительное психиатрическое лечение. Его дело было выделено в отдельное производство. 28 декабря 2009 года Верховный суд РФ отменил постановление Саратовского облсуда об аресте бизнесмена, направив дело на новое рассмотрение. В тот же день по итогам повторной комплексной судебно-психиатрической экспертизы, на проведении которой настаивала защита, господин Максимов был признан вменяемым. А 14 января этого года он был найден повешенным в общей камере. По официальной версии, экс-директор покончил с собой.
Вчера адвокаты подсудимых вышли в суд с ходатайством об оглашении перед присяжными протоколов допросов Алексея Максимова, датированных январем 2009 года. Дело в том, что сразу после задержания в марте 2008 года, в ходе предварительного следствия, предприниматель написал явку с повинной, признавшись, что именно он «заказал» прокурора, поручив убийство своим подельникам. Протокол мартовского допроса был обнародован присяжным заседателям в одном из предыдущих заседаний.
Правда, в январе 2009 года, в ходе нового допроса, господин Максимов заявил, что оговорил себя и четверых подозреваемых под «давлением» следователей. Протокол именно этого допроса и намеревались публично озвучить адвокаты подсудимых. Против удовлетворения ходатайства выступил гособвинитель Эдуард Лохов, сославшись на результаты психиатрической экспертизы, проведенной в институте имени Сербского и показавшей, что в это время коммерсант был болен. А показания психически нездорового человека, на чем настаивало гособвинение, не могут считаться «допустимыми доказательствами», хотя и собраны с соблюдением всех процессуальных норм. Аргументы обвинения показались судье Алексею Егорову более убедительными, и он отклонил ходатайство защиты.
Между тем, комментируя „Ъ“ это решение судьи, адвокат Букенбая Казиева Андраник Абаджян напомнил, что допрос Алексея Максимова, как одно из доказательств его вины, был включен в обвинительное заключение по делу, подписанное и направленное в суд прокурором области. «На 45 листе третьего тома обвинительного заключения черным по белому написано, что данные доказательства являются законными, допустимыми и относимыми к настоящему уголовному делу, — возмутился адвокат. — И вдруг ни с того ни с сего гособвинение круто меняет свою позицию и считает их «недопустимыми».
«Если бы судья удовлетворил наше ходатайство и дал возможность озвучить присяжным новые показания Максимова, где он снимает с себя и якобы «подельников» вину в убийстве прокурора, его предыдущие — мартовские — показания вообще потеряли бы всякий смысл», — полагает адвокат Александра Панченко Александр Данилин.
Вчера суд отказал защите в удовлетворении и еще одного ходатайства. Адвокаты требовали признать «недопустимым доказательством» и исключить из материалов дела протоколы осмотра места происшествия, осмотра трупа и производства судебно-медицинской экспертизы. Свою просьбу защита мотивировала тем, что один из двух экспертов-криминалистов участвовал во всех трех следственных действиях — об этом свидетельствует его подпись на документах. Между тем в ходе слушаний защита обратила внимание судьи на тот факт, что осмотр места происшествия, осмотр трупа и экспертиза проводились поочередно, в разное время и в разных, удаленных друг от друга местах (возле дома прокурора и в бюро судмедэкспертизы). Из материалов дела следует, что эти события частично накладывались друг на друга по времени, из чего защита сделала вывод, что документы «могли быть сфальсифицированы».