Фестиваль / кино
Венецианский фестиваль близится к экватору, и завышенные ожидания становятся реалистичнее. По мнению АНДРЕЯ ПЛАХОВА, на общем фоне конкурса пока выделяются две картины — "Ваза" Франсуа Озона и "Овсянки" Алексея Федорченко.
София Коппола назвала свой новый фильм "Где-то" и поведала в нем о трудной жизни голливудских селебрити. Поскольку речь идет об отношениях отца-киноактера в зените славы и его полуброшенной одиннадцатилетней дочери, можно угадать здесь автобиографический мотив. С другой стороны, в фильме есть большой эпизод, напоминающий "Трудности перевода", только судьба забрасывает героя не в Японию, а в Италию. Наследница знатной кинодинастии остроумно показывает пустоту жизни секс-символа, проходящей в легендарном голливудском отеле Chateau Marmont в окружении наемных и добровольных стриптизерш. Однако заявленный в пресс-релизе "экзистенциальный кризис" жидковат, а София Коппола как режиссер оказывается примерно в таком же порочном круге заезженных тем, как и ее герой.
Как только в самом начале фильма "Мираль" Джулиана Шнабеля мелькнула Ванесса Редгрейв, появились подозрения, что здесь будут бороться за права человека, не щадя остальных людей. Так и вышло: успешный художник, доказавший владение кинорежиссурой в фильме "Скафандр и бабочка", вдруг слепил агитку на тему ближневосточного конфликта. В центре картины судьбы нескольких палестинских женщин, сталкивающихся с израильской агрессией на общем и личном уровне. Все они прекрасны — и те, что пытаются нести мир с помощью образования, и те, что закладывают бомбы в кинотеатрах.
Одна из таких бомб (дело происходит в середине 1960-х) взрывается на сеансе, где показывают "Отвращение" Романа Полански с юной Катрин Денев в роли "ангела с бритвой". Спустя почти полвека французская звезда сыграла роль, потребовавшую не меньше смелости. Режиссер фильма "Ваза" Франсуа Озон рискнул предложить диве роль "Луи де Фюнеса в юбке" — карикатурный образ жены промышленника-мачиста, который изменяет ей направо и налево и считает декоративным украшением интерьера (таких жен во Франции называют potiche, ваза нефункционального назначения). Взяв за основу театральный водевиль, Озон, как и в "Восьми женщинах", делает из него стопроцентное кино — бравурное, декоративное, насыщенное киноманскими аллюзиями.
Когда-то Жак Деми, автор "Шербурских зонтиков", хотел снимать мюзикл с Катрин Денев и Жераром Депардье о любви рабочего активиста и жены хозяина завода на фоне забастовки. Фильм "Комната в городе" был поставлен, но в нем сыграли другие артисты. Озон возрождает давнюю идею и помещает действие на фабрику зонтиков, давая Катрин Денев возможность спеть и пробежаться в спортивном костюме. Он опирается на давний творческий альянс двух "Д" французского кино, которые вот уже 30 лет изображают на экране любовный роман, заставляя даже скептиков поверить в его реальность. При этом фильм, в отличие от развлекательно-синефильских "Восьми женщин", имеет политическую актуальность. Катрин Денев, чья героиня освобождается от пут домашнего рабства и становится политическим лидером, играет живой манифест феминизма, а Фабрис Лукини в роли ее мужа — пародию на Саркози и Берлускони. Впрочем, феминизм здесь обоюдоострый: ярлык potiche пристал и к сопернице Саркози — Сеголен Руайяль.
"Ваза", редкая комедия в венецианском конкурсе, сразу стала фавориткой публики, но понравится ли она жюри — это вопрос. Специалисты по фестивальным интригам гадают, как поведет себя Квентин Тарантино. В свое время "Криминальное чтиво" было во многом обязано своей победой Катрин Денев, бывшей вице-президентом жюри в Канне. А с Софией Копполой нынешнего главу жюри связывали неформальные близкие отношения. Но вот в программе появился фильм, который вряд ли кто-то будет лоббировать, однако, кажется, именно он имеет реальный шанс на один из весомых призов.
"Овсянки" не похожи на российское кино "новой волны". В нем другая Россия — не чернушная и не христиански умильная, а метафизическая, во многом фантастическая, придуманная писателем Денисом Осокиным, написавшим прекрасную повесть "Овсянки" и напечатавшим ее под псевдонимом Аист Сергеев. Аистом зовут и одного из трех главных героев "Овсянок", от чьего лица идет повествование. Он работает фотографом на бумажной фабрике, и именно к нему обращается директор с просьбой помочь сжечь тело умершей жены, а потом развеять ее прах по реке. Так поступают со своими покойниками меряне — дожившие до наших времен потомки угро-финского народа меря, сохранившего ритуалы язычества. Лучшим же способом ухода в другой мир считается утонуть в одной из тамошних рек — от Волги до Неи: это голубая мечта любого мерянина, осуществить которую помогают мистические птички овсянки. Пресса приняла фильм восторженно, а Тарантино на премьере аплодировал стоя. Кажется, иностранцы легко поверили, что в современной России действительно живут язычники меряне, которые сжигают своих мертвецов. О том, что это метафора потерянного (а возможно, и никогда не существовавшего) мира, раздавленного катком индустриализации, догадались немногие.