Выставка антиквариат
В залах Christie's на Кинг-стрит в Лондоне открылась выставка "Сокровища Казахстана". Живопись, графика и скульптура казахских и русских художников из собрания Государственного музея искусств Республики Казахстан имени Абылхана Кастеева и частной коллекции Нурлана Смагулова привезены в Великобританию всего на неделю при поддержке Astana Group, Oracle Capital Group и Air Astana. Из Лондона — АННА ТОЛСТОВА.
Глава отдела русского искусства Christie's Алексис Тизенгаузен, по инициативе которого и состоялись первые в истории западные гастроли алма-атинского Музея имени Кастеева, то и дело повторял журналистам, что ни одна работа, выставленная в аукционном зале на Кинг-стрит, продана не будет. Вывезти лучшие музейные вещи в Лондон позволило удачное (для Christie's) стечение обстоятельств: Музей имени Кастеева закрылся на капремонт. Тем не менее "Сокровища Казахстана" могут послужить хорошей рекламой русского отдела аукционного дома, который строит торги на том же репертуаре и в последние годы успешно осваивает казахский рынок. Примером чего служит коллекция президента Astana Group Нурлана Смагулова, покупающего в том числе и на Christie's.
Основанный в 1935 году Музей имени Кастеева (тогда он носил имя Тараса Шевченко) формировался обычным для республиканских галерей образом: вначале он пополнялся из фондов центральных музеев Москвы и Ленинграда, затем развернул собственную закупочную программу. А поскольку и до Кремля было очень далеко, и дальше казахстанских степей ссылать в СССР было некуда, алма-атинский музей отличался известным свободомыслием. В нем не боялись покупать и даже выставлять работы авангардистов: так, сестра Павла Филонова вопреки завещанию брата продала четыре его листа в Алма-Ату только потому, что там их сразу поместили в постоянную экспозицию. В Лондон привезли два из них: "Мужики. Обед" (1912) и "Смена смене. Формула комсомола" (1926). С авангардом в Музее имени Кастеева, судя по лондонской выставке, неплохо: превосходная "Беспредметная композиция" (1910-е) Ольги Розановой, переданная в 1936 году из Третьяковской галереи от греха подальше; "проекционистский" "Завод" Климента Редько, подаренный в 1969-м вдовой художника; "Натюрморт" Кузьмы Петрова-Водкина, купленный у эвакуированной в Среднюю Азию Надежды Добычиной, владелицы знаменитого художественного салона в Петербурге. Мастера "Голубой розы", "Бубнового валета", ОСТа — видно, что музей старался покупать ранних, еще не скурвившихся под воздействием соцреалистической доктрины бубнововалетовцев Петра Кончаловского и Василия Рождественского. Не боялся декадентов вроде Бориса Кустодиева и Зинаиды Серебряковой, разбирался в соцреализме, отдавая предпочтение живописцам уровня Павла Корина и Александра Дейнеки. А также внимательно следил за теми, кто оказался в Казахстане не совсем по своей воле, как, например, сосланный в Алма-Ату Абрам Черкасский или отбывавший срок в КАРЛАГе Владимир Стерлигов. Впрочем, многие "антисоветские" художники, попав в Казахстан, предусмотрительно решали не покидать эти столь отдаленные места: так и остался в Алма-Ате ученик Филонова Павел Зальцман, эвакуированный из Ленинграда в 1942-м на грани голодной смерти, полжизни проработал в алма-атинском оперном театре ученик Петрова-Водкина Сергей Калмыков — где еще терпели бы чудачества этого душевнобольного фантазера-визионера.
В Музее имени Кастеева русские художники выставлены отдельно от казахских, но на экспозиции в залах Christie's их тщательно перемешали, развесив вне всякой хронологии и географии по жанрам и темам. И здесь становится ясно, что казахская школа, начиная с классика сталинского соцреализма Абылхана Кастеева и заканчивая типичным представителем "сурового стиля" Салихитдином Айтбаевым, плоть от плоти русской, только с поправкой на кочевую тематику и орнаментальные многоцветье и плоскостность.
Казахское искусство собирает и Нурлан Смагулов, коллекционер-самоучка с хорошим глазом, сделавший первые приобретения под влиянием друзей-художников, но теперь действующий на свой страх и риск. Из его коллекции — и славные терракотовые статуэтки неопримитивиста Рысбека Ахметова, и фактурно-пастозная живопись Жанатая Шарденова и Кенжебая Дуйсенбаева, которые, родись они на полвека раньше, могли бы стать лидерами "парижской школы", и печатная графика — в Казахстане сложилась отличная графическая школа. А еще у Нурлана Смагулова около тридцати работ Павла Зальцмана, за которыми он охотится по всему миру, потому что считает Зальцмана подлинно казахским художником. Акварель "Лежащая обнаженная", написанная Зальцманом хоть и за год до смерти — в 1984-м, но в манере филоновского пуантилизма, например, была куплена на Christie's. Многое приобретено у наследников художника, эмигрировавших в Израиль,— Нурлан Смагулов до сих пор ведет с ними переговоры о покупке работ казахского цикла. "Да вы на лица посмотрите, никто нас так больше не писал",— объясняет президент Astana Group свое пристрастие к этому филоновскому ученику. В Лондоне, где буквально каждый музей свидетельствует, что лучший портретист англичан, проникший в самые глубины английской души, это фламандец Антонис Ван Дейк, невольно веришь, что лучший портретист казахов — еврей Зальцман.