Сегодня в Москве пройдет конференция "Гонконг — ваш партнер в Азии", которую откроет глава Гонконга Дональд Цанг. Участие в ней примут представители ведущих российских компаний, многие из которых после январского IPO "Русала", выручившего $2,2 млрд за 10% акций, объявили о планах разместиться в Гонконге. О том, чем привлекательна эта площадка для эмитентов из России, в интервью корреспонденту "Ъ" АЛЕКСАНДРУ ГАБУЕВУ рассказал президент Гонконгской фондовой биржи РОНАЛЬД АРКУЛЛИ.
— В январе этого года "Русал" стал первой российской компанией, разместившейся в Гонконге. Чем этот опыт может быть полезен при работе с другими компаниями из России?
— Опыт "Русала" мне кажется очень успешным. Они начали переговоры с нами еще в 2008 году, но потом случился кризис, и наши переговоры прекратились. Но в 2009 году Олег Дерипаска снова приехал в Гонконг, и, несмотря на весьма жесткие временные рамки, у нас получилось провести листинг уже в этом январе. Компания получила очень неплохую оценку. И эта история привлекла внимание других российских компаний к Гонконгу.
— У "Русала" были определенные проблемы в ходе подготовки IPO. С чем это было связано?
— Я бы не сказал, что у "Русала" были проблемы — были определенные вызовы, связанные с тем, что для компании это был совершенно незнакомый рынок капитала, а для нас — незнакомая компания. Были вопросы с раскрытием информации, но все это преодолели. Изначально мы говорим всем компаниям: чем больше вы раскроете информации, тем выше рынок вас оценит.
— Даже в случае с "Русалом", у которого на момент IPO было почти $15 млрд долга? Ведь акции уже в первый месяц торгов упали на 15%. Инвесторы не жаловались?
— Никто не жаловался. Виной всему была ситуация на рынке. То же самое происходило с китайской Chalco, которая за тот же период подешевела в Гонконге на 20%. Скорее были жалобы на то, что установленные Комиссией по ценным бумагам и фьючерсам (SFC) ограничения слишком жесткие и не позволяют розничным инвесторам покупать интересные бумаги.
— Кстати, "Русал" недавно обращался в SFC с просьбой снять эти ограничения, чтобы повысить ликвидность своих бумаг. Какова судьба этой заявки?
— Я не знаю. У SFC были свои причины устанавливать столь высокий потолок ($120 тыс. за минимальный лот для IPO и $26 тыс.— за лот для последующих торгов.— "Ъ"). Возможно, все дело в том, что это была первая российская компания на нашем рынке. Не мы эти ограничения устанавливаем.
— В будущем SFC может снять эти ограничения?
— Конечно. Как только они решат, что настал подходящий момент. Если SFC будет видеть, что у инвесторов с "Русалом" никаких проблем, почему бы не снять ограничения? Понятно, что рынок сырья довольно волатилен, особенно у тех компаний, спрос на продукцию которых тесно связан с положением дел в определенных отраслях. Алюминий как раз относится к таким.
— В марте SFC проводила проверку некоторых IPO и высказывала претензии к due diligence. Проверка затронула "Русал"?
— Вряд ли. SFC регулирует деятельность спонсоров IPO, которых она лицензирует, так что периодически они должны проводить подобные проверки. И это не было расследование, направленное против каких-то конкретных компаний. Что касается "Русала", то компания, спонсоры и все остальные участники размещения работали в плотном контакте и с биржей, и с регулятором, так что я не вижу поводов для каких-то претензий.
— Одной из причин успеха IPO "Русала" стало участие якорных инвесторов в лице российских госбанков. Но другим компаниям из России подобная поддержка не гарантирована. Это может отразиться на привлекательности будущих IPO?
— Компании приводят с собой стратегических инвесторов. И это нормально. Всем остальным инвесторам мы говорим: решайте сами. Главное для них — понимать компанию, ее управленческие практики, ориентироваться в отрасли. Всякий раз инвесторы будут принимать решения по каждой конкретной компании.
— Компании из каких отраслей российской экономики будут привлекательны для инвесторов в Гонконге?
— Если исходить из нашего опыта работы с материковым Китаем, это могут быть любые отрасли — от полезных ископаемых до ритейла. Конечно, пока что наибольший интерес представляет горнодобывающий сектор. Еще энергетика. Возможно, продукты питания. И, конечно, инфраструктура и транспорт.
— Что вы можете предложить российским эмитентам? Почему они должны выбрать именно Гонконг?
— Прежде всего у нас очень удачное расположение. Мы находимся на перекрестке между тремя из четырех стран БРИК. И даже если у вас нет бизнеса в Азии, то IPO в Гонконге — это возможность познакомить Азию с вашей продукцией. Главное — здесь есть ликвидность. Мы можем конкурировать с другими центрами по ценам. Услуги профессионалов стоят чуть ниже, чем в Лондоне. За рассмотрение заявки в зависимости от размера компании мы взимаем сбор — от $25 тыс. до $80 тыс., к этому добавляются ежегодные отчисления за листинг.
— Про Гонконгскую биржу часто говорят, что у вас очень мягкие требования. И что этим пользуются прежде всего китайские компании, которые вряд ли пустили бы на любую другую площадку.
— Я думаю, что компании, которые проходили у нас процедуру листинга, сильно не согласятся. У нас довольно строгий режим. Например, у нас нет таких котировальных листов, как в том же Лондоне, где биржа вообще не регулирует включенные в этот лист компании. Гонконг не позиционирует себя как платформа с низкими требованиями к эмитентам. Мы выступаем за умеренность. Конечно, есть компании, у которых возникли проблемы после IPO, но это вовсе не связано с тем, что у нас якобы низкие стандарты. Что касается КНР, то с 1993 года в Гонконге прошли листинг более 500 китайских компаний. И трудности возникли лишь у очень немногих.
Полную версию интервью читайте на www.kommersant.ru