"Признаться в любви — очень просто. Намного сложнее доказывать это каждый день"
Он первый раз летел бизнес-классом, мой товарищ. Казалось бы, ну что особенного — самолет один на всех, запахи те же, туалет ничем не отличается, и к тому же им активно и нагло пользуются "экономические" пассажиры. Даже кресла почти такие же, просто слегка пошире, повместительнее, вот и все. Но он, официально сидя чуть ближе остальных граждан к кабине пилотов, почему-то чувствовал себя особенным, словно совершил какой-то прорыв, вышел на новый уровень. Хотя новый уровень от старого и отделяла лишь тонкая шторка.
А потом он смотрел кино. "Секс в большом городе - 2" — ничего более "мужественного", более "серьезного" на борту самолета не нашлось даже для обитателей высокого класса. Но товарищ мой смотрел этот фильм с большим удовольствием, пока остальные бизнесмены втыкались в свои мультики. И даже не без гордости сам себе мысленно говорил: "Я уже не настолько молод и не настолько глуп, чтобы отказываться от просмотра подобных фильмов, чтобы плеваться, едва лишь речь заходит об отношениях мужчины и женщины. Я уже не тот малолетний идиот, который считал, что все эти сюси-пуси — сущая ерунда, о которой гетеросексуальные парни не должны задумываться ни на секунду. Я стал мудрее. Я могу даже всплакнуть на том эпизоде, когда мистер Биг говорит своей жене о том, что мы сами устанавливаем правила в браке... Потому что он говорит это так спокойно, так в точку, так... так по-взрослому".
Обо всем этом он сообщил мне уже на земле, когда прилетел. "Я прослезился",— так и сказал. И я ответила: "Ты точно повзрослел". Ведь только взрослые осознают, что плакать — не стыдно, какого бы пола ты ни был. Печалиться — не позорно. Задумываться о своем браке — необходимо.
Там, в небе, на высоте 10 тысяч метров моего приятеля зацепили киношные слова: "Признаться в любви — очень просто. Намного сложнее доказывать это каждый день". Раньше, лет с 18, он сам искал сумасшедшую, всепоглощающую любовь-страсть, когда двое готовы, как он говорил, "сожрать, выпить друг друга". Очаровывался, ошибался, страдал, скандалил, был вне себя от счастья — короче, испытывал турбулентность и ничего более стабильного не хотел. А теперь нашел девушку, которую как-то очень крепко и основательно полюбил, съехался с ней и понял, что совместная жизнь, то, что следует после первых, самых сладких месяцев взаимного узнавания, все это не так легко и прекрасно, как представлялось, и стабильность сама по себе не приходит.
До него со временем дошло, что отношения — это работа. Да, блин, изо дня в день. Что необходимо, постоянно необходимо находить эти чертовы компромиссы, раз уж собираешься и дальше быть вместе с этой женщиной... Приходится прилагать усилия, если хочешь получить нечто по-настоящему стоящее,— родительское наставление, наконец, стало ему понятным.
Что вообще является инициацией для нынешних парней? Какой посвятительный обряд переводит неразумных подростков, дуралеев, оболтусов в класс взрослых? Финансовое благополучие, возможность летать по миру первым классом, хотя бы иногда? Или все же вот эти первые слезы: "Да, я понимаю" — когда речь заходит о том, как трудно в современном мире сохранить традиционные отношения, брак? Что значит быть взрослым? Делать то, что хочется? Или все же устанавливать границы собственной свободы, пусть даже весьма условные, как синие шторки за твоим креслом?