В Инженерном замке (филиале Русского музея) в Санкт-Петербурге открылась персональная выставка Александра Арнштама (1880-1969). Русско-еврейско-немецко-французский художник, ровно, без взлетов и падений работавший с середины 1910-х по конец 1960-х годов в театре, книжной графике, плакате, кино, живописи и рисунке, впервые представлен на родине.
Открытие, если и запоздалое, то не слишком,— масштаб его творчества не претендует на исключительные позиции в истории искусства. Однако в этой науке внимание к именам второго ряда всегда свидетельствует о нормальном ее функционировании.
Выставка выстроена с кропотливостью хорошего домашнего архива. Старательно выдержанные хронология и жанровое многообразие, масса эскизов, много фотографий и документов, среди которых и договора с заказчиками, и копия поддельного паспорта, которым пользовался Арнштам во время оккупации Франции. Обилие дополнительной информации наводит на мысль, что эскапады биографии Арнштама едва ли не ярче его творчества. В этом нет вины художника — такое случалось и со многими другими его соотечественниками и современниками.
Юноша из богатой семьи получил хорошее классическое образование, поучился живописи у Юона в Москве, химии, анатомии и философии — в Берлине, удачно женился на еврейской девушке из состоятельной семьи, пожил с ней в Швейцарии и Париже и вернулся в Москву, где закончил юридический факультет. Его художественная жизнь началась в Петербурге. Крепкий, небесталанный мирискусник, удачно, но поздновато для более успешной мирискуснической карьеры начавший сотрудничать с Бенуа и Добужинским, Арнштам быстро и, судя по всему, довольно легко превратился в не менее крепкого советского графика. С равным тщанием и изяществом он делал книги Волошина или Анненского и историю жизни Карла Маркса, оформлял водевиль в Театре Незлобина и Балтийский завод к первой годовщине революции. На девять месяцев эта художественная идиллия была прервана — Арнштама арестовали и освободили только под давлением Горького и Луначарского. В тюрьме сделал азбуку на тему революции, после участвовал в выставке "Жизнь и быт Красной армии". Все так же ровно и мастеровито.
В конце 1921 года эмигрировал по обычному маршруту русской послереволюционной эмиграции. Рига, Берлин, Испания, с приходом Гитлера — Париж. Согласно выставке и биографической справке особенно долгих простоев у Арнштама не было. В Берлине все так же, почти не меняя выработанных еще в Питере шрифтов, работает с эмигрантскими и советскими издательствами, оформляет "русские" фильмы студии UFA ("Любовные приключения Распутина", "Ложь Нины Петровны", "Распутин"), работает в театре, делает киноафиши. Его стилистика не слишком индивидуальна, скорее она — портрет времени. Книжная графика — как бы на излете собственного мирискусничества под давлением внешнего конструктивизма, театральные работы явно сделаны с оглядкой на нашумевшие по всей Европе спектакли Таирова, работы в кино — старательно-историчны, живопись и рисунок — в зависимости от стиля (очень слабые абстракции, профессиональные, но вялые портреты, неожиданно изящный взлет в декорациях к последнему его балету — "Нана").
Александр Арнштам проходит у нас по категории "художники русского зарубежья". Это там, где Бенуа, Шагал, Бакст, Явленский, Кандинский, рядом с десятками забытых и полузабытых имен. Если не брать в расчет великих, то остальные делятся на два крупных лагеря. Кто-то стал художником на Западе и к России имеет отношение только местом рождения, другие сформировались здесь и в эмиграции расходовали уже набранный художественный капитал. Арнштам из последних. Его завидная стилистическая и жанровая универсальность и потрясающая приспосабливаемость к заданным обстоятельствам держала его всю жизнь на плаву и до сих пор достойна стать предметом изучения. Особенно, если учесть, что все, что он делал, было сделано очень профессионально. Вот недавно новый питерский литературный журнал перенял название и арнштамовскую обложку от берлинского журнала "Новая русская книга". Так не было рецензии, в которой не хвалили бы дизайн обложки. Вот тебе и стилевая беспринципность — хватило аж на восемьдесят лет.
КИРА Ъ-ДОЛИНИНА
Выставка продлится до 26 июня.