В банках Франции, Швейцарии и Люксембурга замораживают счета Банка России. Инициатором является швейцарская фирма Noga (см. стр. 4).
Чем грозит Noga?
Борис Сергеев, зампред Внешторгбанка:
— Один раз мы уже отбили их домогательства, можно отбить и сейчас. Новые попытки связаны с ухудшением финансовой ситуации в самой Noga. А вообще большое спасибо надо сказать Скуратову, депутату Гончару, которые, чтобы выйти из небытия, подняли шум вокруг FIMACO. Ведь умные люди для того ее и придумали, чтобы вот таких проблем не возникало.
Андрей Нечаев, президент Российской финансовой корпорации:
— В принципе ничем, но может произойти небольшой рост курса доллара. Эта история тянется с 1993-1994 годов, много решений было принято в пользу Noga, и никакого особого ущерба для нас не было. В 1992 году с компанией Noga был подписан договор: речь шла о бартере, по которому в случае невыполнения соглашений Noga могла претендовать на активы ЦБ. Они тогда ряд судов выиграли, а мы подавали апелляции. Аресты до сих пор накладывал только Люксембург. Если же сейчас, кроме ареста счетов, надо будет выплачивать задолженность, то это будет неприятно, так как речь идет о сумме в несколько сотен миллионов долларов. А если появится прецедент, не дай бог еще кому-нибудь в голову придет что-то подобное.
Сергей Алексашенко, председатель Центра развития:
— Пока непонятно, у каких компаний с госучастием арестовали счета. Если это будет, например, "Аэрофлот", то обывателей это может затронуть напрямую. Если арестуют счета ЦБ в Нью-Йорке, будут неприятности на валютном рынке. Сейчас единственное, что может сделать правительство,— это усилить деятельность служб внешней разведки, чтобы знать, где могут пройти новые аресты. А для СВР и ЦБ это полный провал, они должны были все это отслеживать, тем более что такое случается не впервые. Если аресты продолжатся, тогда — караул. Нужна будет FIMACO-2. Впрочем, Геращенко знает, что делать, он один раз уже делал.
Михаил Задорнов, депутат Госдумы, в прошлом министр финансов и спецпредставитель президента по переговорам с международными финансовыми организациями:
— По сути дела — ничем. Это всего лишь новый эпизод в затянувшейся тяжбе между Россией и фирмой. У России, кстати, тоже есть претензии к фирме, и не исключено, что конечное решение будет в пользу России. А Noga на грани банкротства, и судебные процессы только отодвигают банкротство компании. Кроме того, решение суда об аресте валютных счетов распространяется не на все валютные резервы России, а только на один определенный счет. Да и сумма там ничтожно мала.
Сергей Дубинин, первый зампред правления ОАО "Газпром", бывший председатель ЦБ:
— В свое время Noga добилась ареста активов российского ЦБ в Швейцарии и Люксембурге, но в суде мы доказали, что ЦБ не может материально отвечать по обязательствам российского правительства. Думаю, и сейчас это удастся. А вообще, мне непонятно, почему правительство не смогло оперативно отреагировать на судебные решения, тем более что разбирательство в Стокгольмском арбитраже тянется по меньшей мере с 1994 года. Нужно признать, что в свое время те, кто оформлял эту сделку, и прежде всего вице-премьер Кулик, сделали это абсолютно безграмотно.
Евгений Ясин, бывший министр экономики России:
— Нам грозит большое количество судебных процессов, придется опротестовывать решение Стокгольмского суда и каждый случай замораживания активов компаний с государственным участием или ЦБ. По закону ЦБ не является госучреждением и не несет ответственности за деятельность правительства. Поэтому обращение иска по долгам российского правительств на ЦБ — незаконно. А вообще, это большая неприятность, которую можно было предвидеть. И нужно было действовать активнее, видя, как активничает Noga. Решение суда могло быть другим. Правительство должно добиться отмены решения Стокгольмского суда и выдвинуть свои претензии к компании Noga.
Павел Медведев, зампред комитета Госдумы по кредитным организациям и финансовым рынкам:
— В лучшем случае это обернется потерей времени и средств на борьбу в судах. В худшем — это прецедент. Остается надеяться, что международная валютная общественность не допустит абсурда. Есть только одно крошечное удовольствие — это веский аргумент в пользу того, что нельзя менять статус ЦБ, как пытаются сделать в новом законе о ЦБ. Недееспособность ЦБ очень быстро отразится на всех. У валюты появится самостоятельная ценность, возможность пользоваться ею так, как сейчас, будет ликвидирована. В общем, даже фантазировать не хочется.
Илья Ройтман, президент Института политики и международных отношений:
— Это грозит большими неприятностями и серьезным ущемлением возможностей России на международном валютно-финансовом рынке. Выбор момента для нового витка этой истории я расцениваю как политическое давление на Россию. Экономическая ситуация неплохая, страна платежеспособна, правительство сформировано — хорошее время для решения проблем переговорным путем, а не резкими действиями. А санкции могли наложить после дефолта 1998 года, но не наложили. Украина сейчас в состоянии дефолта, кредитов не дают, но ничего не арестовывают. Но у нас успешно прошли переговоры в Средней Азии, что серьезно ударило по планам Америки в этом регионе, по планам транскаспийского трубопровода.
Александр Шохин, председатель комитета Госдумы по кредитным организациям и финансовым рынкам:
— Надеюсь, что адвокаты сумеют отстоять российские интересы. Иск Гаона сопоставим с годовым финансированием МВФ, и мы либо не получим ничего, либо нам придется делиться с фирмой Noga. Тогда это скажется на каждом из нас.