"Мы покажем, что жизнь прекрасна"

В Нью-Йорке готовится к постановке первый российско-американский мюзикл, автором идеи которого является Михаил Швыдкой, а музыкальным руководителем Левон Оганезов

Для мюзикла "Времена не выбирают" его создатели выбрали время экономического кризиса. Спецпредставитель президента России по международному культурному сотрудничеству Михаил Швыдкой готовит в Нью-Йорке к постановке первый российско-американский мюзикл, репетиции которого уже идут в Центре искусств Михаила Барышникова. Шоу создается на основе музыкальных произведений советских и американских композиторов 30-х годов. Все песни будут исполняться на языке оригинала. Причем американские актеры могут петь наши песни — среди них есть те, кто учился в Школе-студии МХАТ и знает русский. Из российских актеров задействованы, в частности, исполнители мюзиклов Mamma mia, "Красавица и чудовище", актеры МХАТ, оперетты... Продюсер постановки Александр Попов, режиссер Гарий Черняховский. Американцы в постановочной части представлены педагогами: по вокалу, по хореографии.

Об идее и подготовке мюзикла "Огоньку" рассказал музыкальный руководитель проекта Левон Оганезов.

— Почему вдруг мюзикл?

— Мы с Мишей Швыдким за семь лет работы в программе "Жизнь прекрасна" перепели много песен и много размышляли над тем, какие произведения классического песенного наследия живут, а каких уже нет. Сейчас, когда программа заканчивает свое существование (в лучшем случае она доживет до моего 70-летия, то есть до декабря, а в худшем ее не будет в эфире уже с сентября), мы стали думать, как продлить творческий союз, потому что расставаться не хотелось. Миша предложил поставить музыкальный спектакль на американские и советские песни 30-х годов. Я сначала сомневался, нужно ли это делать, не будет ли это повторением каких-то форматов, хотя бы тех же "Старых песен о главном". Но когда он рассказал свою идею, я согласился.

Ирвин Берлин — один из самых важных американских композиторов 30–50-х годов, родился в Тюмени

Фото: AFP

— В чем заключается идея?

— Сегодня мало кто понимает, насколько была близка музыкальная культура Америки и России в 30-е годы. Когда мы на репетициях стали рассказывать американским и российским молодым артистам, почему мы решили взяться за этот сюжет, то для многих было откровением, что Ирвин Берлин, написавший God Bless America ("Господь, благослови Америку", почти гимн) и считающийся одним из самых важных американских композиторов 30-40-50-х годов, родился в Тюмени. Американцы не знали, что Самуил Покрасс, который написал много музыки к голливудскому кино 30-х годов, тоже родился в России (два его брата остались здесь и стали известными советскими композиторами). Наши тоже удивляются многим вещам. Мы разыскали, например, запись 42-го года короля джазового и популярного жанра Нэта Кинга Коула, когда он исполнял "Катюшу". И если поставить рядом исполнение этой песни хором Александрова и Нэтом Кингом Коулом, становится понятно: при том общем, что у них есть, очень разные подходы к решению музыкальных задач.

— Это будет мюзикл о 30-х годах?

— Нет, действие происходит сегодня в Нью-Йорке, на радио. Наша история о том, как в ХХ веке все было переплетено — не только в музыке, но и в судьбах, и насколько судьбы людей были драматичными. Для меня как для музыканта это очень интересная задача. Самое важное здесь — не выходить за рамки предлагаемых обстоятельств. Потому что мы ничего не пишем нового, мы берем только ту музыку, которая была создана в 30-е годы. Замечу, что мы условно говорим "30-е". Некоторые песни были написаны в конце 20-х, а некоторые в самом начале 40-х (в мюзикле есть военная тема), но, в принципе, это музыка 30-х. Мы очень деликатно подходим к материалу, чтобы показать, насколько он красив, содержателен и насколько отражает удивительное время, когда в Америке после Великой депрессии люди ощутили величие того, что называется мечтой. Мы порой смеемся, когда говорим "американская мечта", но именно это величие мечты определило романтизм и красоту той музыки. Советский музыкальный материал — это Дунаевский, Блантер... При том что 30-е годы были трагичнейшими в истории нашей страны, идея мечты, советской мечты (а на самом деле — человеческой мечты), тоже предопределила очень многое в музыкальном материале, который стал классикой российской популярной культуры.

Михаил Швыдкой и Левон Оганезов не сомневаются, что российско-американский мюзикл прозвучит как родной сначала в нью-йоркском Центре искусств Михаила Барышникова, а затем и в Москве

Фото: Валерий Левитин, Коммерсантъ

— Это — что общего. А что различает?

— Есть большая разница в восприятии 30-х годов. Когда мы думали над названием, то американское родилось очень быстро — Thirtieth forever ("Тридцатые навсегда"). Одна моя американская приятельница сказала: "Это здорово, для Америки прекрасное название. "Тридцатые навсегда" — это значит тридцать навсегда, это ощущение молодости. Много положительных ассоциаций возникает в связи с этим названием". А когда мы стали думать, как это прозвучит по-русски, выяснилось, что для России "30-е навсегда" — это значит: Сталин навсегда, ГУЛаг, Берия. Поэтому русское название мы нашли другое: "Времена не выбирают" (знаменитые строчки "Времена не выбирают, в них живут и умирают").

— Зрители услышат музыку в привычном для них исполнении?

— Мы слушаем музыку 30-х или 20-х годов в интерпретации, которую давали в 50-60-е годы, и это звучит совсем по-другому. Например, есть знаменитая "Песня американских бомбардировщиков", которую пели во время войны Леонид Утесов и его дочь Дита. Это была довольно энергичная песня. В оригинале, в исполнении Перри Комо, это грустная песня о том, что бомбардировщик, видимо, все-таки не дотянет до базы и погибнет. И это тоже разница в подходах к музыке. Многие песни мы слышали в исполнении, скажем, Фитцджеральд, которая напевала их в 60-е или 70-е годы. Так же, как много музыки из фильмов Чаплина, написанной в 30-е, потом аранжировали совершенно по-другому. Нам очень важно показать оригинал — но так, чтобы современная публика это услышала. И хотя спектакль сделан из отдельных песен, все-таки мы создаем некую музыкальную ткань, поскольку в основе — музыкальный спектакль со своей драматургией, в основе — пьеса.

Михаил Швыдкой и Левон Оганезов не сомневаются, что российско-американский мюзикл прозвучит как родной сначала в нью-йоркском Центре искусств Михаила Барышникова (на фото), а затем и в Москве

— Нечасто крупный российский государственный деятель пишет пьесу. Почему Михаил Швыдкой за это взялся?

— Как он мне рассказывал, первую пьесу он написал в 20 лет и она шла по Центральному телевидению. Несмотря на то что это была удачная телевизионная постановка, он тогда сказал себе, что никогда в жизни больше не будет писать пьесы. Но, видимо, седина — в бороду, бес — в ребро. Миша носился с этой идеей лет пять или шесть. Он уговаривал многих продюсеров сделать своего рода музыкальное ревю на песнях 30-х годов — американских и русских. Но никто не откликнулся. Он обратился к Черняховскому и Попову, на что они ему сказали: "Тогда сядь и напиши пьесу". Пьесу сочиняли и Швыдкой, и Черняховский, и Попов — это коллективный труд.

— Когда можно будет посмотреть на результат?

— 16 августа у нас будет закрытый показ. Это первый этап работы. Если он покажется интересным тем людям, от которых зависит дальнейшая история, то я надеюсь, что мы к весне 2011 года сделаем музыкальный спектакль в Москве. Если все будет с ним удачно, то к 2012 году мы попробуем сделать американский вариант. Сегодня поднять занавес в музыкальном спектакле в Нью-Йорке стоит 10-12 миллионов долларов (в Москве — на порядок меньше). Это большие деньги, большие риски. И очень кропотливая работа.

— Почему выбрали Центр искусств Михаила Барышникова?

— Михаила Швыдкого связывают с Барышниковым профессиональные отношения, потому что в центре Барышникова последние несколько лет довольно часто выступают артисты из России. Условия, которые нам здесь создали, в том числе и финансовые, абсолютно дружественные; по существу, это их вклад в общую работу.

— Как можно конкурировать с американской индустрией мюзиклов?

— С моей точки зрения, лучшее, что создала американская театральная культура,— это, конечно, мюзикл. Конкурировать мы не собираемся, мы готовим конкретный продукт и всю жизнь работать в этом жанре не будем, но попробуем сделать российско-американский спектакль и затронуть людей. Мы хотим показать, насколько красивую музыку мы забыли. Наверное, для Швыдкого в этом проекте есть какой-то общественно-политический смысл. Отношения между Россией и Америкой — это не только шпионские скандалы. Это отношения двух великих стран и великих культур. Мы занимаемся делом, которое должно показать, что жизнь прекрасна.

Беседовала Юлия Ларина

Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...