Выставка современное искусство
В Цехах белого и красного на "Винзаводе" открылось продолжение российско-французского проекта "Из чего делают искусство, что делает искусство". Первая часть, "После живописи", установлена в ГЦСИ (см. вчерашний "Ъ"). На "Винзаводе" коллекцию Регионального фонда современного искусства Бретани разбили на две экспозиции. Рассказывает ВАЛЕНТИН ДЬЯКОНОВ.
Если экспозиция в ГЦСИ рассказывала историю картины в эпоху максимального разнообразия техник, то на "Винзаводе" речь идет, говоря коротко, о человечестве. Название первой выставки, "Испытание реальности", несколько сбивает с толку, поскольку представленных художников реалистами никак не назовешь и к передвижникам или Гюставу Курбе они имеют мало касательства. Атмосфера выставки в Цехе белого, скорее, интроспективная и мемориальная. Главным экспонатом становится инсталляция Кристиана Болтански "Архивы". На огромной стене висит 30 черно-белых фотопортретов детей школьного возраста, каждый снимок освещен лампочкой. От инсталляций Болтански всегда ощущение памятника холокосту, и "Архивы" не исключение: чувствуешь, что эти девочки и мальчики могли бы быть одноклассниками Анны Франк.
Обмазанные мылом ржавые желоба Мирослава Балки, установленные напротив, усиливают похоронное впечатление, и третьим элементом в этом царстве смерти становится мрачный параллелепипед американца Хаима Стейнбаха под названием "Кушетка. Гроб". В фасад работы, напоминающей мебельный гарнитур, вмонтирован гроб с черепом и костями, а с другой стороны, в глубокой нише, стоит минималистичная кушетка. Эта вещь — практика психоанализа в миниатюре, ведь одна из задач терапии — помочь справиться со страхом смерти и покопаться в сборище теней забытых предков.
В противовес этой серьезности "Испытание реальности" предлагает объекты, которые не назовешь иначе как фривольными. Такова, например, работа одного из пионеров перформанса, Вито Аккончи, "Переносной настенный бюстгальтер". В мягких чашечках этой конструкции можно почувствовать себя одним из героев фильма Педро Альмодовара "Поговори с ней", а именно мужчиной, который выпил некое зелье, уменьшился до размера указательного пальца и отправился в опасное путешествие по телу любимой женщины. Надо сказать, что стальная основа архитектурного белья продумана до мелочей и лямки изгибаются вполне декоративно, в стиле "модерн". А малоизвестный и в России, и в мире француз Патрис Карре представлен "Ковром мгновенного действия", зависшим под потолком. От краев ковра отходят две неоновые трубки, изображающие движение, как в комиксах про супергероев.
Но изящество экспозиции не исчерпывается противопоставлениями секса и смерти. Работы расставлены еще и по фактуре. Венский гарнитур Стейнбаха, например, вписан в треугольник, углами которого стали "Бретонская аптека" Даниэля Споэрри, деревянный шкаф с образчиками воды из святых источников региона и черно-белый портрет огромного дерева от американца Родни Грэма. Стихии воды посвящен опять-таки треугольник из фонтана работы Фабриса Юбера, видео Марселя Динаэ и желобов Мирослава Балки. Лифчик Аккончи рифмуется с фото Денниса Адамса "Солнечный анус" (ничего страшного, просто удвоенное изображение закрытого окошка кассы берлинского театра). Сложившиеся по воле кураторов трио, дуэты и квартеты усиливают впечатление от и без того высококлассных работ.
Цех красного, подвал с традиционно неудачным светом, приютил заключительную часть проекта — совместную выставку французов и русских "В настоящем". Россия представлена художниками, хорошо знакомыми с западным искусством. Петр Белый, Юрий Альберт, Ольга Чернышева, Виктор Алимпиев и Давид Тер-Оганян выставляются там часто. Тем не менее общей почвы с французами кураторам найти не удалось. Возможно, потому, что наши принадлежат к числу лучших, а о малоизвестных французах этого не скажешь. Наиболее интересно в режиме диалога смотрится инсталляция Никола Флока "Морская башня". Параллельно полу на нескольких крюках натянута маленькая Эйфелева башня из разноцветных рыболовных сетей, а в комнатке рядом на стены проецируются портреты рабочих, изготовивших этот сувенир. Все это выглядит как высшая ступень социалистического реализма, до которой не дошла консервативная советская культура: художник уже не просто малюет рабочих, но трудится над произведением вместе с ними, награждая ударников виртуальной доской почета.