Флагман отечественного альтернативного рока — петербургский квартет Tequilajazzz объявил о распаде. О его причинах БОРИС БАРАБАНОВ расспросил лидера группы ЕВГЕНИЯ ФЕДОРОВА.
— Перед выходом последнего альбома "Журнал живого" у Tequilajazzz был пауза в семь лет, но никто не говорил, что группа находилась в состоянии распада. Что такое в вашем понимании группа и почему сейчас было так важно объявить именно о том, что она распалась?
— Мы всегда были именно что группа, не "некто и группа такая-то", а именно группа. Никто не уходил, наоборот, в какой-то момент появился новый музыкант Олег Баранов и просуществовал в коллективе до конца, то есть не было текучки, характерной для почти всех ансамблей. У нас всегда были прочные и запутанные внутренние связи, они и стали причиной развода — так всегда бывает, очевидный плюс оборачивается минусом рано или поздно. По сути, это расставание явилось следствием жесткой хирургической операции: при попытке разрезать одну связь распустился весь клубок. Другими словами, неудачная попытка весьма актуальной реформы привела к тому, что я остался один (а не вдвоем с барабанщиком, как планировал). Ну и был вынужден объявить о конце группы как таковой: я же не поеду в одиночестве в тур!
— Что представляет собой ваша жизнь после распада?
— Конечно, я занимаюсь музыкой! По сути, вышеупомянутые реформы были вынужденной мерой: большое количество нового материала требовало уже совсем другой отдачи от членов коллектива — движения же вперед и интереса не наблюдалось. Тут есть и моя вина: я бываю не очень сдержан на репетициях и, видимо, не вправе требовать от людей того, что им несвойственно творчески и технически. В-общем, распад — это следствие слишком активных поисков совершенства. Мне в какой-то момент показалось, что я играю в дряхлой рок-клубовской самодеятельности. И вот я все решил прекратить. Это стало невыносимо.
— Вы долго пробыли в Гималаях. Правда ли, что среди прочего вы поправляли там здоровье? Связан ли роспуск Tequilajazzz с тем, что вам тяжело работать с группой по состоянию здоровья?
— Действительно, активность прошлой осени сильно сказалась на моих руках, такое бывает у музыкантов, и это все видели. И вот тут-то, когда каждая нота дается с болью в прямом смысле, и начинаешь смотреть по сторонам и думать: а для чего это я и с кем это я? С группой мне работать нетяжело. Я терпеливый. Только я хочу делать это с теми, кто по-настоящему живет своим делом, тогда мне наплевать на кровищу под струнами, простите за "арбенинский" пафос. Ну а горы и моря отлично поставили меня на ноги, что и говорить.
— Существуют ли записанные, но неизданные песни "Текилы"?
— Есть только осенние репетиционные записи, и мы (все же мы) собираемся все это донести до студии. Саша Дусер (барабанщик Tequilajazzz.— "Ъ") пока вот играет роль консультанта по ударным. Очень интересный и сложный материал, хотя я и не знаю, как это все зазвучит теперь.
— У групп, которые переживают распад, есть такое понятие — "прощальный тур". Дело весьма прибыльное. Почему вы так категорично решили прекратить концертную деятельность?
— Все наши близкие друзья, а с ними и внимательные поклонники знали, что наш последний концерт состоится 25 марта. Он и состоялся — скромно, в "Цоколе", одном из наших "корневых" клубов. Все эти "прощальные турне" — это не в нашем стиле. Ну и плюс ко всему я не планировал останавливаться — нас ждал фестиваль "Кубана" уже в августе. Я собирался по приезде собрать группу вновь, но уже с чистого листа, это, вообще-то, должен был оказаться авант-коровый дуэт, ритмическая квинтэссенция Tequilajazzz. Однако моя идея развернулась хвостом — Александр предпочел остаться в проекте с Костей (Федоровым, гитаристом.— "Ъ"), чем меня, в общем-то, горько повеселил. Было еще много, необычно много концертных договоренностей на осень-зиму, включая экзотические латиноамериканские гастроли, не говоря уже о европейских. Но мне пришлось объявить о распаде. Нельзя было уезжать так надолго.
— У вас было несколько прекрасных продюсерских опытов, вы придали человеческое лицо целому ряду проектов коллег. Нет ли новых амбиций на этом поле?
— Никаких амбиций, я даже вредным это считаю подчас, мне кажется, сейчас слишком много продюсерского бывает в независимой прежде музыке. Потом смотришь концерт и думаешь: а та ли это группа вообще? Я вот захожу в клубы — там нередко абсолютно самостоятельные юные ребята играют, по крайней мере в рамках своих стилей абсолютно компетентные. А мне сейчас все силы придется — с наслаждением — бросить на себя. У меня больше нет группы, и я могу развиваться в любую сторону — это ли не счастье?
— Вы много лет последовательно делали все, чтобы Tequilajazzz держалась на расстоянии от "форматного" русского рока. Не жалеете об этом сейчас?
— Конечно, нет! Ну, разве что распались бы лет на пять пораньше, от "нас всех тошнит"! В самом по себе "форматном" русском роке нет ничего дурного, просто он стал "везде" и его герои часто в явном неадеквате, но у нас со всеми явлениями так.
— Мне кажется, вы старались не слишком эксплуатировать свои самые "форматные" песни, например то же "Зимнее солнце" или "Тему прошлого лета". Сейчас, с высоты лет, вы относитесь к альбому "Целлулоид" все с тем же скепсисом или он встал в один ряд с другими дисками группы?
— Да нет никакого скепсиса — просто обычная досада, когда вкладываешь душу в одно, а публика выбирает совсем другое, в данном случае симпатичные, а все же виньетки. Но они неотделимы от других частей альбома, мы ведь старомодно-концептуальные пластинки пишем. А "Целлулоид" надо бы послушать, я уже лет двенадцать этого не делал. Теперь же надо выбирать хиты для сольной программы, а я самые любимые песни Tequilajazzz собираюсь играть по-прежнему, и их много.
— Что вы считаете самым большим достижением группы Tequilajazzz?
— Сама группа и есть самое большое ее достижение. То, что почти все крайне удивились, узнав о роспуске группы — на 17-м-то году!!! — вот это высший пилотаж, я считаю.
— Журналисты всегда ценили неповторимый музыкальный почерк вашей группы, почему-то оставляя в тени ее поэтическую самобытность. Кто ваши любимые поэты? Есть ли ощущение принадлежности к какой-либо поэтической школе в самом широком смысле?
— Вы знаете, я Пушкина люблю и ясную японскую поэзию. В юности хаживал с какими-то поэтическими томиками, но это было напоказ все. По-настоящему же у нас все вырастало из прозы, я любил Гоголя полистать в процессе, Кортасара, Киплинга вот частенько, иногда стихи Гумилева, Набокова, но, строго говоря, не смыслю в поэзии ничего. Гораздо больше влияли интервью Фассбиндера или Херцога — там так вообще чистая поэзия иногда лилась, но я по-французски читал, не в оригинале, и это уже был эстетский и поэтичный перевод. А принадлежу я к "карандашной школе", писать получается только карандашом — они у меня по всем ящикам и карманам живут.
— Можете ли вы как-то охарактеризовать взаимоотношения между понятиями "рок" и "рок-н-ролл"? В вашем понимании, конечно.
— Я вообще не понимаю смысла этих понятий. Это все части одной большой популярной музыки, просто теги в наших плеерах. Нажал — и вот тебе некий рок. А теги, как известно, всегда перепутаны. Но я понимаю, что вы имеете в виду.
— Вы не чувствуете досады от того, что ваши песни никогда не будут петь в подворотнях и на кухнях?
— Нет, мы в отличной компании, правда, мистер Фрипп? Хотя, если честно, я слышал один раз в переходе.
— В прошлом году в рецензии на "Журнал живого" наша газета написала, что если брать в целом, то все песни Tequilajazzz о том, как не быть быдлом. А вы как видите лейтмотив группы?
— Видимо, сегодняшние события — это как раз и есть отличный повод, чтобы оглянуться и вспомнить, зачем мы все это начинали. И найти этот забытый лейтмотив, и затеять все заново — вдруг получится?