На прошлой неделе впервые в мире была разоблачена преступная группировка работников статистики. Бессловесные до сих пор работники учета оказались на пересечении интересов бюджета и олигархов.
Вечером 8 июня были взяты под стражу глава Госкомстата Юрий Юрков, его первый заместитель Валерий Далин и директор Главного вычислительного центра Госкомстата Борис Саакян. При обысках у них обнаружено $1,5 млн наличными и большое количество ювелирных изделий.
В качестве подозреваемых по делу проходит более 20 человек. Пока официального обвинения им не предъявлено, однако из слов представителей ФСБ и Генпрокуратуры, ведущих дело, ясно, в чем подозревают руководителей Госкомстата. Это незаконная торговля информацией, в том числе о конкурентах; умышленное искажение данных о предприятиях и получение за это взяток; искажение сведений об одних участниках приватизационных аукционов и конкурсов в пользу других.
ООО "Госкомстат"
Госкомстат на самом деле имеет совершенно законное право торговать результатами своего труда. Вернее, их частью — обобщенными по множеству предприятий данными (такими, например, как убытки или прибыль в той или иной отрасли).
Единственный вид информации о конкретном предприятии, которым располагает Госкомстат,— бухгалтерский баланс. В апреле 1995 года вышло постановление правительства, разрешающее Госкомстату продавать бухгалтерские балансы предприятий. Они не являются коммерческой тайной, поскольку большинство предприятий — это акционерные общества, которые обязаны составлять годовой отчет. Так что если не из Госкомстата, то из годового отчета можно получить баланс любого конкурента.
Однако есть у Госкомстата и другие сведения. Один только стандартный набор вопросов Госкомстата предприятиям включает около 230 позиций. Среди них есть такие, которые в открытых отчетах не публикуются. А значит, многие были бы не прочь заплатить за подобную информацию. Например, за данные о затратах на производство и реализацию продукции с расшифровкой по 87 позициям или финансовые вложения, развернутые по 40 пунктам.
Следует также учесть, что Госкомстат регулярно совершенствовал свою базу данных, используя при этом свое уникальное положение. Он не просто собирал информацию, он имел право вводить все новые и новые данные, которые предприятия обязаны были ему предоставлять.
Как теперь утверждает следствие — небескорыстно. Последняя форма — "федерального государственного статистического наблюдения за затратами на производство и реализацию продукции" — была введена за подписью Юркова в феврале этого года. На каждом бланке этих запросов были напечатаны слова, звучащие теперь издевательски: "Конфиденциальность гарантируется получателем информации".
Товарищество на вере
Из всех названных следствием неофициальных обвинений торговлю информацией, пожалуй, труднее всего опровергнуть. Не случайно, как явствует из заявлений заместителя начальника Главного следственного управления Генпрокуратуры Сергея Аристова, следствие сосредоточились именно на разработке этой версии. Хотя, по его словам, статистики допускали и другие злоупотребления.
Но прочие подозрения вызывают массу вопросов. Например, искажение информации об участниках приватизационных конкурсов. Начальник управления статистики предприятий Госкомстата Елена Шустова не смогла припомнить случая, чтобы Госкомимущество (ныне Минимущество) обращалось в Госкомстат за какими-либо сведениями о предприятиях. К тому же немаловажная деталь: Госкомстат собирает данные только о предприятиях реального сектора экономики (промышленность, сельское хозяйство, торговля), в то время как большинство участников крупных приватизационных конкурсов к этому сектору не относится.
Кроме того, участники конкурсов используют гарантии банков, которые — ни для кого не секрет — обычно и являются истинными покупателями госимущества. Так что требуется проверка в основном этих банков. Но сбор сведений о банках — исключительная прерогатива Центробанка.
Или, например, искажение информации о предприятиях. Как заявил премьер-министр Сергей Кириенко, в результате неправильной информации Госкомстата ряд фирм и организаций получали возможность ухода от налогообложения. Однако в Госналогслужбе утверждают, что налоговики, взимающие налоги с предприятий, не пользуются данными Госкомстата. У них есть собственная база данных и свои способы получения информации. Не пользуется сведениями от статистиков и налоговая полиция.
Информацию Госкомстата используют другие структуры — главным образом Минэкономики, правительство, Совет безопасности, когда они анализируют экономическую ситуацию и составляют разного рода программы и прогнозы. Конечно, если статистические данные не верны, то большинство программ требуется пересмотреть.
Но и в этом случае Госкомстат формально не виноват. В советские времена работники Центрального статистического комитета (ЦСУ) могли приходить на предприятие с проверкой, но с начала 90-х годов статистики лишились права проверять предоставляемые им сведения. Тогда зачем, спрашивается, платить взятки чинам Госкомстата, если они и так "проглотят" все, что им дадут предприятия?
За молчание — золото
Однако смысл давать взятки Госкомстату все же есть. Начать с того, что статистика имеет уникальные возможности для выявления теневого производства. Именно Госкомстат путем сопоставления косвенных данных впервые оценил масштабы теневого сектора в ликеро-водочной промышленности и "сигнализировал", что россияне в год выпивают от 150 до 190 млн декалитров нелегальной водки. Налоговики пожелали обложить этот оборот налогами. С этого и началась кампания по усилению контроля за оборотом спиртного. Поскольку в большинстве доходных отраслей погоду делает весьма ограниченный круг крупнейших предприятий, поиск источников теневого оборота быстро приведет к ним. Например, в неофициальных разговорах сотрудники Госкомстата признавались Ъ, что давно подозревают о существовании нелегального производства автомобилей в России — естественно, не в кустарных мастерских, а на всем известных автомобильных предприятиях.
Впрочем, Госкомстат может делать выводы, отталкиваясь не только от общих данных. Ведь он располагает детальными сведениями по каждому предприятию за много лет. Эти сведения могут дать многое. Скажем, можно сопоставить показатели предприятий-аналогов — положим, двух нефтяных компаний. Причем анализировать ее могут и специалисты совсем других органов. Госкомстат в этом случае выступает лишь как огромный банк данных, подобного которому нет ни у одного другого ведомства.
Словом, от статистиков вполне могло потребоваться молчание. И руководители многих предприятий были бы не прочь за это заплатить. Ведь у них перед глазами — пример алкогольной отрасли, потерявшей заметную часть теневых доходов.
Лживые регионы
Прежде все эти возможности Госкомстата никогда, кроме, пожалуй, случая с ликеро-водочной промышленностью, не использовались. Теперь пришло время задействовать все резервы для спасения бюджета. Анализ подозрительных данных по конкретным предприятиях — это возможность дополнительных поступлений в бюджет.
Процесс против статистиков поможет получить новый, неосвоенный еще пласт информации: поиск компромата через анализ натуральных показателей. С помощью этого компромата еще вчера трудноуязвимые компании и их руководители могут оказаться под статьей.
Классическая схема ухода от налогов такова: все стоящее из движимого и недвижимого имущества компании находится на балансе ее дочерней фирмы, выплачивающей абсолютно все налоги (к ней у ГНС претензий нет). В то же время задолженность по налогам вешается на другие дочерние фирмы — на те, с которыми сделать обычно ничего нельзя — ни остановить производство, ни продать или заложить оборудование.
Впрочем, назначение такого компромата гораздо шире. Как выясняется, данные искажаются не только на уровне отдельных предприятий, но целых районов и даже субъектов федерации. Как заявил после арестов в Госкомстате Сергей Аристов, в настоящее время в производстве следователей Генеральной прокуратуры находится не менее 15 уголовных дел, связанных с незаконным использованием или преднамеренным искажением статистических данных представителями муниципальных и региональных органов власти. А при подтасовке данных на уровне целой территории обойтись без содействия Госкомстата гораздо труднее, чем при искажении в масштабе одного предприятия. Поэтому не исключено, что с арестом верхушки Госкомстата список провинившихся местных руководителей резко пополнится. Полученный в ходе следствия компромат — прекрасный инструмент в региональной политике, тем более что в последнее время, после шахтерских бунтов и финансовых потрясений, центр вынужден уступать регионам.
Вообще, любой статистический компромат пойдет на пользу — и не только федеральным органам. Из заявлений обвинителей следует, что руководство Госкомстата находилось в сговоре с крупнейшими предприятиями. Если подтвердится, что какая-нибудь нефтяная компания на протяжении последних лет добывала вовсе не десять миллионов тонн нефти, а все двенадцать и, соответственно, недоплатила налогов, да при этом ее глава дал взятку руководителям Госкомстата, то это может обернуться сменой менеджеров компании и продажей ее с молотка. Можно ли представить лучший подарок одного олигарха другому, скажем, к очередному тендеру?!
СЕРГЕЙ БЕРЕГОВОЙ