33 года советской помощи Вьетнаму
Американские трофеи Советской армии
ДЕНЬ 19 МАЯ 1965 ГОДА СТАЛ ДЛЯ ВЬЕТНАМА ОСОБЕННЫМ. АМЕРИКАНСКАЯ АВИАЦИЯ ОТМЕТИЛА ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ ПРЕЗИДЕНТА ХО ШИ МИНА УДАРНЫМИ БОМБАРДИРОВКАМИ. ОДНОВРЕМЕННО ВО ВЬЕТНАМ ПРИБЫЛА ПЕРВАЯ ГРУППА СОВЕТСКИХ ВОЕННЫХ СОВЕТНИКОВ, ПРИНЯВШИХ ЗАТЕМ НЕПОСРЕДСТВЕННОЕ УЧАСТИЕ В БОЕВЫХ ДЕЙСТВИЯХ.
С самого начала войны перед руководством Демократической Республики Вьетнам (ДРВ) стояла задача: вовлечь в войну двух своих крупнейших союзников — СССР и Китай. Как и в корейской войне 1950-1953 гг. единственной силой, способной в случае необходимости оказать прямую помощь людьми, был Китай. И китайское руководство без колебаний обещало помочь живой силой, если на территорию ДРВ высадятся американские войска. Эта устная договоренность была Пекином в основном выполнена. Как информировал ЦК КПСС в октябре 1968 года зампред КГБ СССР Ардалион Мальгин, две китайские дивизии и несколько других частей осуществляли прикрытие северных районов ДРВ.
Правда, традиционно подозрительно относящиеся к китайцам вьетнамцы менее всего хотели бы видеть на своей территории китайских солдат: "Если они придут, то уже не захотят уйти обратно". Северовьетнамские лидеры все же стремились к тому, чтобы до прямой интервенции очередных китайских "добровольцев" дело не дошло. Именно поэтому важно было добиться максимально возможного участия СССР.
Однако еще важнее то, что только СССР мог поставить Вьетнаму современное оружие, которого у Китая не было. Прежде всего вьетнамцев интересовали зенитные комплексы. Причем их поставка неизбежно означала, что во Вьетнам придут и советские военные — в ДРВ просто не было специалистов такого уровня.
Как ни странно это звучит, но втянуть СССР в разгорающийся конфликт было для Вьетнама гораздо более трудным делом, чем принято думать. Первый секретарь ЦК КПСС Никита Хрущев боялся вступить в прямое единоборство с США, которым была чревата война во Вьетнаме, где американские летчики и советские зенитчики фактически оказывались один на один. К тому же у Хрущева была еще слишком свежа рана, нанесенная его самолюбию вынужденным выводом советских ракет с Кубы. Снова конфликтовать со Штатами он не хотел категорически.
Эффектная приманка
Все изменилось в одночасье. Леонид Брежнев, сменивший в октябре 1964 года Хрущева, решил вмешаться. Разгорающийся идеологический конфликт с Китаем, натянутые отношения с радикальной кастровской Кубой и растущая напряженность на переговорах с ДРВ грозили серьезным расколом коммунистической части мира. Усиливший свое влияние Суслов, ставший главным идеологом советского режима, требовал активности в Индокитае, поскольку боялся, что Пекин сможет укрепить свой авторитет, выступив единственным последовательным защитником вьетнамского народа.
Сыграла свою роль и грамотная тактика, которую вьетнамцы применили на переговорах в Москве. Хитроумный премьер-министр ДРВ Фам Ван Донг, почти четверть века контролировавший правительство, зная, что Брежнев с конца пятидесятых годов курировал военно-промышленный комплекс, сделал Леониду Ильичу предложение, от которого тот не мог отказаться: в обмен на помощь Вьетнаму СССР мог получить трофейные образцы новейшей американской военной техники.
Ход был в высшей степени эффективным — в мае 1965 года во Вьетнам отправились военные советники и полностью укомплектованные советским личным составом зенитно-ракетные части, которые 5 августа открыли счет сбитым американским самолетам. Обломки должна была собирать и изучать специальная группа трофейщиков, сформированная из сотрудников Главного разведывательного управления Генштаба МО.
Странная забота
Военная и иная помощь потекла во Вьетнам широкой рекой. Правда, очень скоро обнаружилось, что вьетнамцы относятся и к помощи, и к помогающим довольно странно. Уже в июле 1966 года Минморфлота СССР информировал ЦК КПСС, что доставленное промышленное оборудование не вывозится за пределы порта Хайфон и в тропическом климате быстро ржавеет, превращаясь в металлолом. Мало того, вьетнамские друзья, полагая, что американцы не станут портить отношений с СССР, устанавливают зенитные батареи, которые подвергались атакам воздушных и военно-морских сил США, прямо у бортов пришвартованных советских судов, подвергая их и экипажи серьезной опасности.
Были и другие примеры вьетнамского понимания братства по оружию. Советских товарищей везде принимали с улыбками и исключительной теплотой — везде, где им разрешали бывать вьетнамские власти. Если бомбежка заставала советского друга вдали от укрытий, то сопровождающие вьетнамцы прикрывали его своими телами. Но, с другой стороны, советские военные оказалась разделены с вьетнамцами глухой стеной — все контакты строжайше контролировались службой безопасности, руководствовавшейся принципом "чем меньше, тем лучше".
Особенно усердно вьетнамцы оберегали советских друзей от информации. "Мы фотографировали станции, разбитые американскими противорадиолокационными ракетами 'Шрайк',— вспоминал военный советник Ионас Волунгис.— Оценивали поражающие характеристики последних. Однако вьетнамцы всячески ставили палки в колеса, отнимали либо засвечивали фотопленки. Под видом заботы увозили нас с позиций, не давали изучать тактику действий авиации противоборствующей стороны".
Не все было благополучно и у группы трофейщиков. Об этом прямо говорится в оказавшемся в распоряжении Ъ документе, который тридцать лет назад имел одну из высших степеней секретности (приводится с несущественными сокращениями).
ПОСОЛЬСТВО СССР в ДРВ
Сов. секретно. Экз. #2
"14" марта 1967 г.
Исх. #166
СПРАВКА
о работе спецгруппы советских специалистов по изучению американской военной техники
Отбор и изучение трофейных образцов американской военной техники, а также знакомство с тактикой боевых действий вооруженных сил США во Вьетнаме ведется группой наших военно-научных специалистов в соответствии с договоренностью между министром обороны СССР и министром национальной обороны ДРВ... За период с мая 1965 года по 1 января 1967 года нашими специалистами было отобрано и направлено в Советский Союз свыше 700 различных образцов военной техники и вооружения США (по официальным вьетнамским данным 417), в том числе части самолетов, ракет, радиоэлектронного, фоторазведывательного и другого вооружения. Кроме того, советские специалисты подготовили десятки информационных документов по результатам изучения как непосредственно образцов техники и вооружения, так и американской технической документации...
Несмотря на всю очевидность большого значения для обеих сторон данного вида сотрудничества, нашим военно-научным специалистам приходится работать в ДРВ в трудной обстановке, которая нередко искусственно усложняется вьетнамскими товарищами. Известно, что основным методом отбора образцов советскими специалистами, по установленному вьетнамской стороной порядку, являются их поездки к местам падения сбитых американских самолетов. Однако вьетнамские товарищи, используя различные предлоги, скрывают от нас места падения самолетов и оттягивают поездки к ним даже при положительном решении вопроса о поездке. Поэтому зачастую главным источником информации о местах падения самолетов являются наблюдения советских специалистов.
Имеется немало примеров, когда до прибытия наших специалистов сбитые самолеты осматриваются квалифицированными специалистами, и, как теперь выяснилось,— китайскими. Так, в январе с. г. был сбит ракетой разведывательный самолет усовершенствованного образца. Наших специалистов пригласили осмотреть этот самолет, но когда они явились на место, то там оказались китайцы, которые уже сняли все ценное оборудование, а остатки самолета подготовили к взрыву. Это было весьма неприятно для вьетнамцев, и чтобы как-то сгладить впечатление, они передали нашим специалистам ракету "Шрайк", которую длительное время добивались получить наши товарищи.
Вьетнамская сторона установила довольно сложную бюрократическую процедуру передачи с большим трудом найденных и отобранных нашими людьми образцов... Как правило, от момента изъятия образца из самолета до его отправки в Советский Союз проходит 2-3 месяца.
Нередки случаи, когда советским специалистам отказывали в осмотре сбитых самолетов и в передаче уже отобранных образцов под различными необоснованными предлогами. Так, заявлялось, что местные власти не разрешают брать образцы или образцы предназначены для музеев и т. п.
Наши специалисты часто сталкиваются с каким-то настороженным отношением вьетнамской стороны, которое фактически граничит с недоброжелательностью. Об этом, в частности, свидетельствуют некоторые последние факты. Так, наш специалист-минер капитан Мохов в декабре 1966 г. разряжал по просьбе вьетнамцев плавучую мину. Его работу строго контролировали несколько человек и даже потребовали вымыть руки в их присутствии, чтобы на них не осталось крошки взрывчатки. Все это делалось под предлогом, что взрывчатка ядовита, хотя наш товарищ и без того знает о свойствах различных видов взрывчатки.
Как ни парадоксально, но эффективным методом добывания образцов стало установление хороших отношений во время поездок к местам нахождения сбитых самолетов с местными властями и с некоторыми сопровождающими наших специалистов вьетнамскими военными. Много отправленных в Советский Союз образцов добыто именно в результате такого непосредственного изъятия образцов на месте, а не официальной их передачи. Следует отметить, что официальные представители научного отдела ПВО и ВВС ДРВ по указанию вышестоящих лиц запрещают нашим специалистам обращаться во время поездок непосредственно к местным властям за получением образцов, строго контролируют действия наших специалистов и нередко мешают этой важной работе.
Аналогичным образом обстоит дело и с обменом военной информацией...
Подобное положение как со сбором трофейных образцов американской военной техники, так и с обменом военной информацией, естественно, не может нас удовлетворять. Как уже высказывалось посольством, имеется настоятельная необходимость предпринять меры, которые позволили бы улучшить работу группы советских военно-научных специалистов в ДРВ. Это можно сделать путем подписания с вьетнамской стороной специального соглашения, которое узаконило бы пребывание советских военно-научных специалистов в ДРВ и регламентировало бы конкретные обязательства обеих сторон.
1 секретарь Посольства СССР в ДРВ (В. Звездин)
Санкционированная слепота
Объяснять все это черной неблагодарностью вьетнамцев было бы несправедливо и неверно. Специалисты, прожившие во Вьетнаме более или менее долго, говорят, что на бытовом уровне и за пределами служебных отношений вьетнамцы довольно тепло относились к русским. Ограничение активности советских специалистов объяснялось сложностью политической ситуации, в которой оказалось руководство ДРВ.
Китайские войска на севере ДРВ, как и опасался Ханой, стали не только помощью, но и средством давления. Без китайской продовольственной помощи полуголодный Северный Вьетнам оказался бы перед перспективой массового голода, поскольку Китай поставлял половину продовольствия, приходившего в ДРВ по линии "братской помощи". В результате Ханой был вынужден лавировать между Москвой и Пекином.
Ситуацию комментирует в прошлом высокопоставленный сотрудник международного отдела ЦК КПСС:
— Мы отдавали себе отчет в том, что происходит. Формально Вьетнам столетиями находился в вассальной зависимости от Китая, хотя на практике это выражалось только в особом порядке церемонии принятия послов, форме официальных обращений глав двух государств друг к другу и порядке следования в текстах иероглифов с названиями двух стран — Китай всегда был впереди или вверху. Поэтому КНР всегда называлась другом номер один коммунистического Вьетнама. СССР официально оставался очень влиятельным другом номер два.
— Однако на практике,— продолжает он,— все было несколько иначе, а часто совсем наоборот. И в этом как раз и проявлялась восточноазиатская специфика. Все формальности и церемонии соблюдены, но начинается реальная жизнь, в которой формальное место далеко не всегда соответствует фактическому.
Официально предоставив приоритет в отборе трофеев китайцам, вьетнамское руководство сплошь и рядом закрывало глаза на соглашения провинциальных чиновников с советскими друзьями и так называемые внеслужебные контакты. Часто непосредственно контактировавшие с советскими военными нижние чины вьетнамской службы безопасности позволяли себя "обмануть", что в стране тотального контроля возможно только с негласной санкции начальства.
Следующая смена советских трофейщиков, судя по рассказам одного из них, знала правила игры в совершенстве. Каждый член группы знал, что именно он должен снимать со сбитого самолета. К местам падения — чаще всего это были топкие рисовые поля — советские специалисты выезжали "в тайне от друзей", не позднее четырех утра. Старший группы за консервы нанимал местных крестьян для откапывания машины. Затем следовала блиц-разборка, и снятое оборудование трофейщики прятали прямо на себе. "Запоздавшие" контролеры из вьетнамских спецслужб чаще всего только наблюдали, как дюжина странно пузатых советских друзей вприпрыжку несется к своему автобусу.
Однако формально со сбором трофеев все оставалось по-прежнему. Посол СССР во Вьетнаме Илья Щербаков в своих ежегодных политических отчетах постоянно отмечал, что сотрудничество в области изучения американской техники и тактики оставляет желать много лучшего.
Но даже ограниченные действия советских трофейщиков вызывали раздражение. По воспоминаниям того же источника, американцы, чья разведка в ДРВ действовала на удивление эффективно, вычислили расположение трофейной команды в посольском квартале Ханоя, который не подвергался бомбардировкам, и нанесли по зданию точечный ракетный удар с самолета. Вся команда в это время была, как говорится, в поле и после возвращения обнаружила совершенно целый забор, окружавший прежде двухэтажный дом, а теперь воронку, и двух погибших вьетнамцев — повара и сторожа.
Пагубный опыт
За время вьетнамской войны советский ВПК получил почти все новинки американской техники. По словам одного из руководителей тех лет, в конце 60-х — начале 70-х почти все Государственные и Ленинские премии по "закрытой" тематике присуждались за воспроизведение американских образцов.
У этого процесса были свои негативные стороны. Во-первых, копировали американские образцы так, как позволял технологический уровень советской промышленности. Упрощенные варианты и работали упрощенно. Во-вторых, документация на образцы, как правило, отсутствовала вовсе, и неимоверное количество труда тратилось на выяснение, почему тот или иной блок не работает или работает не так, как должен. В результате в СССР выросло целое поколение специалистов, чей интеллектуальный потенциал был растрачен на изучение поведения американских "черных ящиков". Заняв руководящие посты, они могли демонстрировать только творческую несостоятельность.
Советский ВПК в целом получил важный для себя и пагубный для страны опыт. Его руководители, в отличие от коллег-американцев, не получали сверхприбылей, но условия поставок "спецтехники" во Вьетнам создавали благоприятнейшую почву для масштабных махинаций. Поскольку оружие передавалось друзьям безвозмездно, никаких приемо-передаточных актов не составлялось. Вьетнамцы, возможно, и хотели бы наладить учет, но это вызвало бы осложнение отношений с Пекином.
До 1969 года, пока значительная часть поставок шла по железной дороге через Китай, бесследно исчезло немало эшелонов с оружием. Работавший корреспондентом "Правды" в Ханое Алексей Васильев рассказывал, что после нескольких случаев пропаж был проведен эксперимент. Вьетнамцам сообщили об отправлении из СССР несуществующего состава. И через положенное время они подтвердили его получение.
Вряд ли удастся установить, сколько материальных ресурсов было списано на производство техники для Вьетнама. Комитет народного контроля СССР еще в пятидесятые годы потянул ниточку, которая привела к миллиардным недостачам в ВПК. Но дело прикрыли, а любознательные контролеры получили менее ответственные посты. После Вьетнама сама мысль о такой проверке казалась кощунством — ВПК стал государством в государстве.
В СССР парадоксальным образом сбылось пророчество Дуайта Эйзенхауэра, предупреждавшего об опасности неконтролируемого усиления влияния военно-промышленного комплекса. Война в Афганистане, активным сторонником которой был пришедший из ВПК Дмитрий Устинов, вызвала перенапряжение советской экономики и, как следствие, крах всего режима.
Возможно, с этой точки зрения было бы лучше, чтобы советские коммунисты проиграли войну во Вьетнаме.
ЕВГЕНИЙ ЖИРНОВ
ДЕНЬ 19 МАЯ 1965 ГОДА СТАЛ ДЛЯ ВЬЕТНАМА ОСОБЕННЫМ. АМЕРИКАНСКАЯ АВИАЦИЯ ОТМЕТИЛА ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ ПРЕЗИДЕНТА ХО ШИ МИНА УДАРНЫМИ БОМБАРДИРОВКАМИ. ОДНОВРЕМЕННО ВО ВЬЕТНАМ ПРИБЫЛА ПЕРВАЯ ГРУППА СОВЕТСКИХ ВОЕННЫХ СОВЕТНИКОВ, ПРИНЯВШИХ ЗАТЕМ НЕПОСРЕДСТВЕННОЕ УЧАСТИЕ В БОЕВЫХ ДЕЙСТВИЯХ.
С самого начала войны перед руководством Демократической Республики Вьетнам (ДРВ) стояла задача: вовлечь в войну двух своих крупнейших союзников — СССР и Китай. Как и в корейской войне 1950-1953 гг. единственной силой, способной в случае необходимости оказать прямую помощь людьми, был Китай. И китайское руководство без колебаний обещало помочь живой силой, если на территорию ДРВ высадятся американские войска. Эта устная договоренность была Пекином в основном выполнена. Как информировал ЦК КПСС в октябре 1968 года зампред КГБ СССР Ардалион Мальгин, две китайские дивизии и несколько других частей осуществляли прикрытие северных районов ДРВ.
Правда, традиционно подозрительно относящиеся к китайцам вьетнамцы менее всего хотели бы видеть на своей территории китайских солдат: "Если они придут, то уже не захотят уйти обратно". Северовьетнамские лидеры все же стремились к тому, чтобы до прямой интервенции очередных китайских "добровольцев" дело не дошло. Именно поэтому важно было добиться максимально возможного участия СССР.
Однако еще важнее то, что только СССР мог поставить Вьетнаму современное оружие, которого у Китая не было. Прежде всего вьетнамцев интересовали зенитные комплексы. Причем их поставка неизбежно означала, что во Вьетнам придут и советские военные — в ДРВ просто не было специалистов такого уровня.
Как ни странно это звучит, но втянуть СССР в разгорающийся конфликт было для Вьетнама гораздо более трудным делом, чем принято думать. Первый секретарь ЦК КПСС Никита Хрущев боялся вступить в прямое единоборство с США, которым была чревата война во Вьетнаме, где американские летчики и советские зенитчики фактически оказывались один на один. К тому же у Хрущева была еще слишком свежа рана, нанесенная его самолюбию вынужденным выводом советских ракет с Кубы. Снова конфликтовать со Штатами он не хотел категорически.
Эффектная приманка
Все изменилось в одночасье. Леонид Брежнев, сменивший в октябре 1964 года Хрущева, решил вмешаться. Разгорающийся идеологический конфликт с Китаем, натянутые отношения с радикальной кастровской Кубой и растущая напряженность на переговорах с ДРВ грозили серьезным расколом коммунистической части мира. Усиливший свое влияние Суслов, ставший главным идеологом советского режима, требовал активности в Индокитае, поскольку боялся, что Пекин сможет укрепить свой авторитет, выступив единственным последовательным защитником вьетнамского народа.
Сыграла свою роль и грамотная тактика, которую вьетнамцы применили на переговорах в Москве. Хитроумный премьер-министр ДРВ Фам Ван Донг, почти четверть века контролировавший правительство, зная, что Брежнев с конца пятидесятых годов курировал военно-промышленный комплекс, сделал Леониду Ильичу предложение, от которого тот не мог отказаться: в обмен на помощь Вьетнаму СССР мог получить трофейные образцы новейшей американской военной техники.
Ход был в высшей степени эффективным — в мае 1965 года во Вьетнам отправились военные советники и полностью укомплектованные советским личным составом зенитно-ракетные части, которые 5 августа открыли счет сбитым американским самолетам. Обломки должна была собирать и изучать специальная группа трофейщиков, сформированная из сотрудников Главного разведывательного управления Генштаба МО.
Странная забота
Военная и иная помощь потекла во Вьетнам широкой рекой. Правда, очень скоро обнаружилось, что вьетнамцы относятся и к помощи, и к помогающим довольно странно. Уже в июле 1966 года Минморфлота СССР информировал ЦК КПСС, что доставленное промышленное оборудование не вывозится за пределы порта Хайфон и в тропическом климате быстро ржавеет, превращаясь в металлолом. Мало того, вьетнамские друзья, полагая, что американцы не станут портить отношений с СССР, устанавливают зенитные батареи, которые подвергались атакам воздушных и военно-морских сил США, прямо у бортов пришвартованных советских судов, подвергая их и экипажи серьезной опасности.
Были и другие примеры вьетнамского понимания братства по оружию. Советских товарищей везде принимали с улыбками и исключительной теплотой — везде, где им разрешали бывать вьетнамские власти. Если бомбежка заставала советского друга вдали от укрытий, то сопровождающие вьетнамцы прикрывали его своими телами. Но, с другой стороны, советские военные оказалась разделены с вьетнамцами глухой стеной — все контакты строжайше контролировались службой безопасности, руководствовавшейся принципом "чем меньше, тем лучше".
Особенно усердно вьетнамцы оберегали советских друзей от информации. "Мы фотографировали станции, разбитые американскими противорадиолокационными ракетами 'Шрайк',— вспоминал военный советник Ионас Волунгис.— Оценивали поражающие характеристики последних. Однако вьетнамцы всячески ставили палки в колеса, отнимали либо засвечивали фотопленки. Под видом заботы увозили нас с позиций, не давали изучать тактику действий авиации противоборствующей стороны".
Не все было благополучно и у группы трофейщиков. Об этом прямо говорится в оказавшемся в распоряжении Ъ документе, который тридцать лет назад имел одну из высших степеней секретности (приводится с несущественными сокращениями).
ПОСОЛЬСТВО СССР в ДРВ
Сов. секретно. Экз. #2
"14" марта 1967 г.
Исх. #166
СПРАВКА
о работе спецгруппы советских специалистов по изучению американской военной техники
Отбор и изучение трофейных образцов американской военной техники, а также знакомство с тактикой боевых действий вооруженных сил США во Вьетнаме ведется группой наших военно-научных специалистов в соответствии с договоренностью между министром обороны СССР и министром национальной обороны ДРВ... За период с мая 1965 года по 1 января 1967 года нашими специалистами было отобрано и направлено в Советский Союз свыше 700 различных образцов военной техники и вооружения США (по официальным вьетнамским данным 417), в том числе части самолетов, ракет, радиоэлектронного, фоторазведывательного и другого вооружения. Кроме того, советские специалисты подготовили десятки информационных документов по результатам изучения как непосредственно образцов техники и вооружения, так и американской технической документации...
Несмотря на всю очевидность большого значения для обеих сторон данного вида сотрудничества, нашим военно-научным специалистам приходится работать в ДРВ в трудной обстановке, которая нередко искусственно усложняется вьетнамскими товарищами. Известно, что основным методом отбора образцов советскими специалистами, по установленному вьетнамской стороной порядку, являются их поездки к местам падения сбитых американских самолетов. Однако вьетнамские товарищи, используя различные предлоги, скрывают от нас места падения самолетов и оттягивают поездки к ним даже при положительном решении вопроса о поездке. Поэтому зачастую главным источником информации о местах падения самолетов являются наблюдения советских специалистов.
Имеется немало примеров, когда до прибытия наших специалистов сбитые самолеты осматриваются квалифицированными специалистами, и, как теперь выяснилось,— китайскими. Так, в январе с. г. был сбит ракетой разведывательный самолет усовершенствованного образца. Наших специалистов пригласили осмотреть этот самолет, но когда они явились на место, то там оказались китайцы, которые уже сняли все ценное оборудование, а остатки самолета подготовили к взрыву. Это было весьма неприятно для вьетнамцев, и чтобы как-то сгладить впечатление, они передали нашим специалистам ракету "Шрайк", которую длительное время добивались получить наши товарищи.
Вьетнамская сторона установила довольно сложную бюрократическую процедуру передачи с большим трудом найденных и отобранных нашими людьми образцов... Как правило, от момента изъятия образца из самолета до его отправки в Советский Союз проходит 2-3 месяца.
Нередки случаи, когда советским специалистам отказывали в осмотре сбитых самолетов и в передаче уже отобранных образцов под различными необоснованными предлогами. Так, заявлялось, что местные власти не разрешают брать образцы или образцы предназначены для музеев и т. п.
Наши специалисты часто сталкиваются с каким-то настороженным отношением вьетнамской стороны, которое фактически граничит с недоброжелательностью. Об этом, в частности, свидетельствуют некоторые последние факты. Так, наш специалист-минер капитан Мохов в декабре 1966 г. разряжал по просьбе вьетнамцев плавучую мину. Его работу строго контролировали несколько человек и даже потребовали вымыть руки в их присутствии, чтобы на них не осталось крошки взрывчатки. Все это делалось под предлогом, что взрывчатка ядовита, хотя наш товарищ и без того знает о свойствах различных видов взрывчатки.
Как ни парадоксально, но эффективным методом добывания образцов стало установление хороших отношений во время поездок к местам нахождения сбитых самолетов с местными властями и с некоторыми сопровождающими наших специалистов вьетнамскими военными. Много отправленных в Советский Союз образцов добыто именно в результате такого непосредственного изъятия образцов на месте, а не официальной их передачи. Следует отметить, что официальные представители научного отдела ПВО и ВВС ДРВ по указанию вышестоящих лиц запрещают нашим специалистам обращаться во время поездок непосредственно к местным властям за получением образцов, строго контролируют действия наших специалистов и нередко мешают этой важной работе.
Аналогичным образом обстоит дело и с обменом военной информацией...
Подобное положение как со сбором трофейных образцов американской военной техники, так и с обменом военной информацией, естественно, не может нас удовлетворять. Как уже высказывалось посольством, имеется настоятельная необходимость предпринять меры, которые позволили бы улучшить работу группы советских военно-научных специалистов в ДРВ. Это можно сделать путем подписания с вьетнамской стороной специального соглашения, которое узаконило бы пребывание советских военно-научных специалистов в ДРВ и регламентировало бы конкретные обязательства обеих сторон.
1 секретарь Посольства СССР в ДРВ (В. Звездин)
Санкционированная слепота
Объяснять все это черной неблагодарностью вьетнамцев было бы несправедливо и неверно. Специалисты, прожившие во Вьетнаме более или менее долго, говорят, что на бытовом уровне и за пределами служебных отношений вьетнамцы довольно тепло относились к русским. Ограничение активности советских специалистов объяснялось сложностью политической ситуации, в которой оказалось руководство ДРВ.
Китайские войска на севере ДРВ, как и опасался Ханой, стали не только помощью, но и средством давления. Без китайской продовольственной помощи полуголодный Северный Вьетнам оказался бы перед перспективой массового голода, поскольку Китай поставлял половину продовольствия, приходившего в ДРВ по линии "братской помощи". В результате Ханой был вынужден лавировать между Москвой и Пекином.
Ситуацию комментирует в прошлом высокопоставленный сотрудник международного отдела ЦК КПСС:
— Мы отдавали себе отчет в том, что происходит. Формально Вьетнам столетиями находился в вассальной зависимости от Китая, хотя на практике это выражалось только в особом порядке церемонии принятия послов, форме официальных обращений глав двух государств друг к другу и порядке следования в текстах иероглифов с названиями двух стран — Китай всегда был впереди или вверху. Поэтому КНР всегда называлась другом номер один коммунистического Вьетнама. СССР официально оставался очень влиятельным другом номер два.
— Однако на практике,— продолжает он,— все было несколько иначе, а часто совсем наоборот. И в этом как раз и проявлялась восточноазиатская специфика. Все формальности и церемонии соблюдены, но начинается реальная жизнь, в которой формальное место далеко не всегда соответствует фактическому.
Официально предоставив приоритет в отборе трофеев китайцам, вьетнамское руководство сплошь и рядом закрывало глаза на соглашения провинциальных чиновников с советскими друзьями и так называемые внеслужебные контакты. Часто непосредственно контактировавшие с советскими военными нижние чины вьетнамской службы безопасности позволяли себя "обмануть", что в стране тотального контроля возможно только с негласной санкции начальства.
Следующая смена советских трофейщиков, судя по рассказам одного из них, знала правила игры в совершенстве. Каждый член группы знал, что именно он должен снимать со сбитого самолета. К местам падения — чаще всего это были топкие рисовые поля — советские специалисты выезжали "в тайне от друзей", не позднее четырех утра. Старший группы за консервы нанимал местных крестьян для откапывания машины. Затем следовала блиц-разборка, и снятое оборудование трофейщики прятали прямо на себе. "Запоздавшие" контролеры из вьетнамских спецслужб чаще всего только наблюдали, как дюжина странно пузатых советских друзей вприпрыжку несется к своему автобусу.
Однако формально со сбором трофеев все оставалось по-прежнему. Посол СССР во Вьетнаме Илья Щербаков в своих ежегодных политических отчетах постоянно отмечал, что сотрудничество в области изучения американской техники и тактики оставляет желать много лучшего.
Но даже ограниченные действия советских трофейщиков вызывали раздражение. По воспоминаниям того же источника, американцы, чья разведка в ДРВ действовала на удивление эффективно, вычислили расположение трофейной команды в посольском квартале Ханоя, который не подвергался бомбардировкам, и нанесли по зданию точечный ракетный удар с самолета. Вся команда в это время была, как говорится, в поле и после возвращения обнаружила совершенно целый забор, окружавший прежде двухэтажный дом, а теперь воронку, и двух погибших вьетнамцев — повара и сторожа.
Пагубный опыт
За время вьетнамской войны советский ВПК получил почти все новинки американской техники. По словам одного из руководителей тех лет, в конце 60-х — начале 70-х почти все Государственные и Ленинские премии по "закрытой" тематике присуждались за воспроизведение американских образцов.
У этого процесса были свои негативные стороны. Во-первых, копировали американские образцы так, как позволял технологический уровень советской промышленности. Упрощенные варианты и работали упрощенно. Во-вторых, документация на образцы, как правило, отсутствовала вовсе, и неимоверное количество труда тратилось на выяснение, почему тот или иной блок не работает или работает не так, как должен. В результате в СССР выросло целое поколение специалистов, чей интеллектуальный потенциал был растрачен на изучение поведения американских "черных ящиков". Заняв руководящие посты, они могли демонстрировать только творческую несостоятельность.
Советский ВПК в целом получил важный для себя и пагубный для страны опыт. Его руководители, в отличие от коллег-американцев, не получали сверхприбылей, но условия поставок "спецтехники" во Вьетнам создавали благоприятнейшую почву для масштабных махинаций. Поскольку оружие передавалось друзьям безвозмездно, никаких приемо-передаточных актов не составлялось. Вьетнамцы, возможно, и хотели бы наладить учет, но это вызвало бы осложнение отношений с Пекином.
До 1969 года, пока значительная часть поставок шла по железной дороге через Китай, бесследно исчезло немало эшелонов с оружием. Работавший корреспондентом "Правды" в Ханое Алексей Васильев рассказывал, что после нескольких случаев пропаж был проведен эксперимент. Вьетнамцам сообщили об отправлении из СССР несуществующего состава. И через положенное время они подтвердили его получение.
Вряд ли удастся установить, сколько материальных ресурсов было списано на производство техники для Вьетнама. Комитет народного контроля СССР еще в пятидесятые годы потянул ниточку, которая привела к миллиардным недостачам в ВПК. Но дело прикрыли, а любознательные контролеры получили менее ответственные посты. После Вьетнама сама мысль о такой проверке казалась кощунством — ВПК стал государством в государстве.
В СССР парадоксальным образом сбылось пророчество Дуайта Эйзенхауэра, предупреждавшего об опасности неконтролируемого усиления влияния военно-промышленного комплекса. Война в Афганистане, активным сторонником которой был пришедший из ВПК Дмитрий Устинов, вызвала перенапряжение советской экономики и, как следствие, крах всего режима.
Возможно, с этой точки зрения было бы лучше, чтобы советские коммунисты проиграли войну во Вьетнаме.
ЕВГЕНИЙ ЖИРНОВ