В Новой национальной галерее Берлина открылась выставка Билла Виолы, одного из самых известных представителей видеоарта. Она вернулась в Европу из Чикаго, завершая мировое турне.
Вопреки распространенному ныне мнению о кризисе и скорой гибели видеоарта, творчество видеохудожников по-прежнему вызывает огромный интерес на Западе.
Примером тому служит ретроспектива Билла Виолы, скромно названная "За 25 лет". Ее уже показали во Франкфурте-на-Майне, в Амстердаме и Лос-Анджелесе, Нью-Йорке и Чикаго, 18 марта выставку открыли в Новой национальной галерее в Берлине.
Я видел ретроспективу 49-летнего Виолы во Франкфурте-на-Майне. Она проходила там сразу на пяти площадках. Наибольшее число работ было выставлено в Ширн-Кунстхалле и Музее современного искусства, но едва ли не самые интересные залы оказались те, где было по одной-две "картины": городская ратуша и церкви.
Сюжеты вполне укладываются в основные категории конфуцианской философии: огонь и вода являются едва ли не главными персонажами. Выбор же церковных зданий в качестве выставочного зала оказывается более чем удачным: нечто мистическое есть во всех работах Виолы, обожающего убаюкивающие шумы, взрывающиеся вдруг резким лязгом и скрежетом, неожиданные всплески воды, разлетающейся на замедленной съемке мириадами бриллиантовых капель, или вид семи спящих персонажей, изображенных на погруженных в бочки телевизорах. Бочки, естественно, полны водой (в детстве Виола чуть не утонул и спасся лишь чудом, эта история и повторяется в большинстве его работ).
Доверившийся автору зритель ощущает себя в какой-то момент пескарем на крючке у удачливого рыболова, вольного производить любые манипуляции со своей жертвой. Точно рассчитанные удары по зрительской психике (вроде резкого звука в спящих дотоле наушниках) одних приятно удивляют, других едва ли не бесят.
Как бы то ни было, Виолу относят к "патетической" школе в видеоискусстве, в то время как его коллегу Нам Джун Пайка — скорее к тем, кто упоен и заворожен одним лишь видом экрана и все происходящее на нем воспринимает как чудо само по себе, так что можно и пустому экрану поклоняться. Его работы показывали недавно в Третьяковке, где многим запомнился его знаменитый "Будда у телевизора". Нам Джун Пайк куда более ироничен и смешлив, а Виола все время торжественно-серьезен (оттого, правда, ему и удается куда большим зрителя поразить). Он постоянно озабочен высокими материями, жизнь и смерть являются излюбленными темами его работ, а уж время он подвергает нещадному анатомированию.
45-секундный фильм, поставленный по композиции "Несчастья" Понтормо, он показывает в течение 10 минут. А 25-минутная запись детского дня рождения растягивается на семь часов. Время — не абстрактная вещь, но то, как мы его переживаем,— утверждает Виола в своих инсталляциях.
Скульптура или экран, на котором плывут изображения,— сознание по привычке готово воспринять эту плоскость как картину. Только, в отличие от привычной живописи, здесь уже работает другая часть воображения. Медленно, очень медленно рассказываемые истории обладают почти гипнотическим действием на зрителя: тот готов смотреть какой-нибудь ролик по нескольку раз.
Эта выразительная ограниченность, философская бедность молодого искусства (продолженная, впрочем, и компьютерным артом) чувствуется и самыми горячими его адептами. Не случайно даже самые пылкие поклонники Виолы признают: в больших количествах смотреть его все же тяжело. Я сочувствую берлинским зрителям, потому что мне повезло: выставка во Франкфурте оказалась счастливо разбитой на несколько частей. Один билет давал право посетить каждую из них, но ограничивал во времени. Во-первых, от одной экспозиции до другой можно было отдохнуть. Во-вторых, впечатления от разных пространств обогащали сами работы. И наконец, ограничения во времени не давали нигде надолго "зависнуть", освобождая от навязчивого гипноза лучших вещей Билла Виолы.
Ему трудно сопротивляться, он все-таки смог создать собственный. законченный и легко узнаваемый художественный мир. Этим он выгодно отличается от подавляющего большинства "массовой" художественной видеопродукции.
Конечно, кассеты с образцами видеоарта продаются сегодня как настоящие произведения искусства, подписанные автором и с приложением сертификата. Их создатели верны стратегии ограниченных в тираже изданий, они, в отличие от масс-медиа, борются за эксклюзивность. И все же главенствует здесь принцип, поразивший меня в словах Вернера Мюллера из берлинской галереи Цвингер: на видео "маленькая идея продается как большое искусство".
АЛЕКСЕЙ Ъ-МОКРОУСОВ
Выставка в Новой Национальной галерее продлится до 5 мая.