Валерий Абрамович Аграновский — уникальный журналист. Первая его публикация появилась ровно полвека назад — в 1948 году. А вообще на счету специального корреспондента "Экономической газеты", "Литературной газеты", "Комсомольской правды", "Огонька" более полутора тысяч блистательных очерков, репортажей, статей, которыми зачитывалась страна и которые стали школой журналистского мастерства для нескольких поколений его молодых коллег. Он написал много книг. "Лица", "Капля добра", "Кто ищет...", "Последний долг" — лишь наиболее известные из них. Его пьесу "Остановите Малахова" ставили 156 театров страны. Кстати, он автор и единственного практического учебника, по которому уже 20 лет учатся на всех факультетах журналистики России.
Анатолий Абрамович любезно согласился стать постоянным автором нашего еженедельника. Теперь он не ездит по стране, как делал это последние полвека. Его окно в наш мир сегодня — чаще всего экран телевизора. Но то, что он видит, для него не ново. Все это он уже видел.
--------------------------------------------------------
В одной из своих многочисленных командировок (тогда я работал спецкором "Комсомольской правды") я заехал на мясокомбинат где-то в Сибири. И запомнил этот визит на всю жизнь. Было это в 1967 году. Писать об увиденном я тогда не стал, понимая, что цензура легко найдет подтекст и запретит публикацию. А стал я свидетелем трагического (и в высшей степени нравоучительного) зрелища: меня пригласили в цех забоя (так он назывался рабочими).
В специальном помещении, которое язык не поворачивается назвать залом, рабочие готовились к приему баранов — точили ножи. Бараны — несколько тысяч — толпились в загоне и громко блеяли, предчувствуя неизбежный конец. Наконец, широкая дверь загона открылась, но ни один баран не сдвинулся с места. Когда стало ясно, что добровольно они в цех не пойдут, к ним в загон запустили старого козла, которого сочувственно называли Сусанычем (в честь Ивана Сусанина). На комбинате Сусаныч работал штатным водилой.
Поверьте, читатель, что никакого удовольствия от собственного рассказа и его продолжения я не испытываю и вы тоже не испытаете. Но не каждому журналисту выпадает счастье (мне оно сейчас не выпало) писать о чем-то возвышенном и красивом.
Вернусь, однако, к нашим баранам. Козел вошел в загон, как в дом родной, проник в самую гущу баранов, покрутился там, о чем-то сладко поблеял, и, представьте, явилось чудо — бараны повалили в цех забоя. Они так торопились, что шли двумя этажами — по спинам своих же соплеменников. Такое дружное и страстное желание умереть лично я предпочел бы увидеть не наяву, а во сне или в фильме "Праздник святого Йоргена".
И вдруг, не веря своим глазам, вижу: один баран третьим этажом пробирается назад, как будто он (единственный!) понял, куда их гонят. Я тут же обратился к бригадиру: прошу вас, просто умоляю вернуть этого барана из цеха! А про себя подумал, что, может, этот баран их будущий Моцарт или великий правозащитник. Пусть он продолжает жить, хоть и в загоне.
Но резники пощады не знали. В ответ последовало: "возвращенцев" нет, да и музеев не держим.
— А возмездие?
— К водилам? У нас те же законы, что и у вас на воле.
Не буду описывать процедуру забоя, это зрелище не для слабонервных. Но две детали все же упомяну, тем более что в них вся суть моего повествования. Именно в этот день был последний выход на арену водилы Сусаныча. То ли козел обленился, то ли закончился его контракт и ему пришла пора уходить на "заслуженный отдых".
По традиции каждый резник должен был вонзить в водилу собственный нож, но так, чтобы он не сразу умер, а помучился. Сусаныч сообразил, что ему предстоит. Старый козел очень громко закричал, словно передавая по "бараньей трансляции" предупреждение всем последующим водилам. Заработали ножи, и через какое-то время козел умер в страданиях.
И вдруг вижу (перед уходом) самое потрясающее: в уголочке кровавого зала в большой столовой миске сидит маленький козленок, который должен заменить предшественника. Вид у него был безучастный, спокойный, он привыкал к запаху крови и душераздирающему блеянию. Что с него взять, если он козел?
Не будем делать далеко идущие социальные выводы, поставим точку. Только что Дума утвердила молодого премьера, около года до этого посидевшего "сусанчиком" в правительственной миске.
Бог ему в помощь!
Валерий Аграновский