Часовая кунсткамера

Нынешняя хозяйка небольшой швейцарской марки, появившейся в 1949 году,— это элегантная часовая сильфида по имени Кристина Тевеназ-Вендт. Госпожа Тевеназ-Вендт (голубоглазая блондинка с осиной талией и повадками наследной герцогини) — не очень опытный часовой игрок, но все-таки ей удалось разработать определенную идеологию. Она полагает, что современная состоятельная женщина должна иметь выбор - что ей носить на хрупкой и трепетной руке? И довольно часто происходит так, что состоятельной женщине большие ювелирные и часовые марки не предлагают особенного выбора: так, пять-шесть мало-мальски заметных коллекций в год. "Разве так можно сейчас, когда на дворе XXI век?! У современной женщины, которая ценит дорогой, чуткий вкус и эстетику всего изящного, должны быть шансы купить действительно оригинальную вещицу!" — уверена Кристина Тевеназ-Вендт. Кстати, именно слово "вещица" является ключевым в философии Delaneau: эти часы, как больших, так и малых форм, чрезвычайно прихотливы как с точки зрения механизма (в наличии - и турбийоны, созданные знаменитым промышленником Кристофом Кларе, и функция "прыгающий час"), так и с позиций внешнего оформления - есть здесь и эмали, и драгоценные камни, собранные в единое полотно в соответствии с техникой "невидимой огранки", и инкрустации.

Московский салон Delaneau, открывшийся всего несколько месяцев спустя после женевской бутиковой премьеры, имеет вид будуара в неубиваемом принципиально стиле ар-деко. Деревянные, мрачноватые панели, строгих линий, вертикальные витрины-ящики, яркие, хрустальные, с очень стройными фигурами бра и люстры, диваны и кресла, предполагающие прямую спину у посетительницы, плюс всевозможные элементы в духе кунсткамеры - вроде высохших гигантских жуков-скарабеев, диковатых в своей поцарапанной прелести масок. Кристина Тевеназ-Вендт рассказала нам, что "обожает подобные безделушки, внушающие ужас, восторг и трепет одновременно". Так и часы, по ее мнению, обязаны интриговать, пугать, волновать, оставаясь привлекательнейшей из всех возможных драгоценных загадок.

Стиль всех часовых изделий DeLaneau (маленькие, такого ручного привода, ателье и мануфактура расположены в "тикающем кантоне" Женева) - это здоровый, не допускающий компромиссов, буржуазный неоклассицизм 1940-1950-х годов. Эти два послевоенных десятилетия характеризовались (как в ювелирной, так и в ювелирно-часовой индустрии) вниманием к несколько раздутым, словно бы от победоносной важности, формам (более фигуративным, нежели абстрактным), а также крайне сдержанным набором драгоценных камней. Светские шуточки вроде цветных кварцев, топазов, кораллов или бирюзы не допускались: в бой шли одни старики первого драгоценного класса, вроде классических синих бархатистых сапфиров, чарующих в своей внутренней густоте изумрудов, прямолинейных и твердых, словно советский танк, рубинов и, конечно же, королевских белых бриллиантов. Прочие элементы, ворвавшиеся в моду уже в 1960-х, были отринуты, как не достойные демонстрировать уцелевшее после войны здоровье или же богатство. В том, что за основу взят именно такой стиль, нет ничего удивительного. Во-первых, сама марка основана в конце ревущих 1940-х (Кристина Тевеназ-Вендт приобрела ее в 1998-м). Во-вторых, хозяйка DeLaneau и сама есть эталонная, классическая буржуазка, обожающая драгоценности, духи, наряды, красивую жизнь, мужчин, дизайн и удовольствия. Впрочем, эталонной гранд-дамой сама нежнейшая госпожа Тевеназ-Вендт считает великую и несгибаемую Марлен Дитрих.

Всего ателье DeLaneau производит около 200 моделей в год, и все, без исключения, бесценные "вещицы" изданы в наиболее почитаемом нами с детства формате piece unique. Цена на любое изделие DeLaneau, сделанное, честно говоря, с отменным, отполированным качеством, высока, но разве можно говорить о какой-то там цене в тот торжественный момент, когда загораются на циферблате сапфировые ягодки, волнуются изумрудные листья, мерцают рубиновые глазки какого-нибудь выдающего животного? Вопрос, конечно, не в цене.