"В какой бы дом я ни вошел, я войду туда для пользы больного, будучи далек от всего намеренного, неправедного и пагубного",— эти слова из знаменитой клятвы Гиппократа уже более 2 тысяч лет остаются квинтэссенцией этики врача. Многие считают, что начинающие медики, окончив институт, произносят канонический текст Гиппократа, но это не так. Клятву начали редактировать еще в первые века нашей эры: христиане не хотели клясться именем языческих богов. В XIX веке, когда наступила эра научной медицины, текст заменили полностью, оставив лишь базовые принципы. История новой России знает уже две редакции клятвы: первая была принята в 1994 году, вторая — в 1999-м. Со стороны это суета непонятна: что решают эти редактирования клятв и зачем надо пересматривать универсальные формулы Гиппократа?
— Кодекс Гиппократа сильно устарел, и дело тут не в именах античных богов,— объясняет профессор Борис Юдин, директор Центра биоэтики Института фундаментальных и прикладных исследований Московского гуманитарного университета и представитель комитета России по биоэтике Совета Европы.— Например, в первой части клятвы Гиппократ говорит: "Клянусь чтить научившего меня врачебному искусству наравне с моими родителями". А потом добавляет, что медицинские знания следует сообщать только своим ученикам, "связанным обязательством и клятвой по закону медицинскому", и никому другому. То есть медицина во времена Гиппократа была сакральным знанием, а посвященные в ее тайны имели статус жрецов.
— Отсюда,— продолжает профессор Юдин,— вытекает и второй постулат клятвы Гиппократа: "Я направляю режим больных к их выгоде сообразно с моими силами и моим разумением, воздерживаясь от причинения всякого вреда и несправедливости". Обратите внимание — "сообразно с моим разумением". То есть врач решал, в чем состоит благо больного, что ему выгодно, а что нет. Понятно, что подобный подход существенно расходится с духом нынешней медицины, которая все больше отказывается от такого патерналистского подхода к своим пациентам, и давно уже стала вполне светским знанием и умением. Сегодня уже сам пациент зачастую решает, что отвечает его интересам, а что нет. При этом на пациента в значительной мере ложится ответственность за собственное здоровье, именно он нередко принимает ключевые решения. Например, правила патерналистской советской медицины требовали утаивать от неизлечимо больного истинный диагноз. За этим положением стояло определенное отношение к человеку — не как к хозяину своей судьбы, своей жизни и смерти, а как к заведомо слабому духом "объекту заботы". Ныне же, согласно нашему законодательству, как и нормам медицинской этики, пациент является свободным и разумным и врач обязан — если того хочет пациент — тактично, но честно информировать больного о тяжести и прогнозе его состояния.