В ближайшее время политика России на золотом и алмазном рынках кардинально изменится. В Гохране, претендующем на роль главного контролера этих рынков, появился новый хозяин. С момента своего назначения он ни разу публично не рассказывал о своих намерениях. О планах Гохрана — в первом интервью его главы ВАЛЕРИЯ РУДАКОВА спецкорреспонденту Ъ ЕЛЕНЕ Ъ-КИСЕЛЕВОЙ.
— Как изменится с вашим приходом в Гохран политика государства на золотом и алмазном рынках?
— Мое глубокое убеждение состоит в том, что государству необходимо ужесточить контроль на стадии добычи и получить то, что ему причитается. Но тогда придется по-настоящему либерализовать вторичное обращение и камней, и металлов.
— Но это приведет к изменению отношений с De Beers?
— Моя точка зрения вот уже 20 лет остается неизменной. Мы должны пытаться максимум добываемых алмазов гранить внутри страны. Но все, что мы не сможем гранить, должны продавать только через De Beers. Если, конечно, в ближайшее время не подтвердятся слухи о намерении De Beers огранить свои алмазные стоки.
— Но она об этом по сути уже объявила...
— Я пока не встречался с руководителями De Beers и, очевидно, чего-то еще недопонимаю. Внешне эта новация, откровенно говоря, не вызывает у меня никакого энтузиазма. Если они об этом официально заявили, то у нас возникает совершенно официальная возможность немедленно порвать договор с De Beers. Потому что, если De Beers начинает заниматься огранкой, возникает совершенно иная конфигурация рынка. Конечно, одноканальная система продажи алмазного сырья выгодна нам как алмазодобытчикам, поскольку позволяет поддерживать высокий уровень цен на рынке. Но если De Beers добровольно отказывается от этой роли, то она не только нам, но и вообще больше никому не нужна.
— Так что Россия вообще может отказаться от продления торгового соглашения?
— Если De Beers начинает гранить алмазы — безусловно. Сегодня мы продаем корпорации алмазы дешевле, чем внутренним потребителям. Это логично, если De Beers принимает на себя функцию мирового координатора этого рынка. Но если она становится всего лишь одним из участников рынка, одним из покупателей наших алмазов, она должна покупать их наравне с другими. Зачем нам отдавать кому-то свою прибыль? Якутские алмазы нужны De Beers для улучшения ассортимента. А если речь идет об огранке наших алмазов, сотрудничество с нею теряет всякий смысл и никакого соглашения быть не может.
— Но это приведет к серьезным потрясениям.
— Ничего подобного. Самые тяжелые потрясения были в 1993-1998 годах, в период экономического кризиса в странах Юго-Восточной Азии и Японии. Но даже тогда одноканальная система устояла. И сейчас, когда канадцы напрямую продают свои алмазы в Антверпене (их не так уж много, на $300-400 млн в год), De Beers все равно имеет возможность косвенно контролировать рынок. Не мешают ей и ангольские поставки на $800 млн в год. Даже если De Beers будет контролировать только 50% рынка, это все равно будет стабилизировать его. В любом случае, даже если De Beers откажется от контроля, основные производители — ЮАР, Россия, Канада, Австралия — умеют себя вести в общем-то цивилизованно. Возможно какое-то мягкое соглашение между ними. Скажем, совместная координация ценовой политики. Так что уроки одноканальной системы не пропадут даром. К тому же у нас месторождения значительно богаче и значительно качественнее. В конце концов, начнем гранить самостоятельно. В течение ближайших 5-6 лет можем перейти на огранку всего сырья, которое добываем.
— Как это скажется на российском рынке, на АЛРОСА?
— АЛРОСА в последние годы справлялась неплохо. Хотя, на мой взгляд, в ее деятельности есть некие спорные моменты. В первую очередь ее намерение создать собственную огранку. Я всегда был и остаюсь противником этого. Если мы хотим создать в России сильную бриллиантовую промышленность, которая по значимости на мировом рынке могла бы стать вровень и даже превзойти, скажем, израильскую, мы должны создать условия честной и добросовестной конкуренции. Все клиенты АЛРОСА должны иметь одинаковый доступ к сырью — и по условиям оплаты, и по ценам, и по ассортименту. А если вдруг появляются "прикормленные" компании, ничего хорошего из этого не выйдет. АЛРОСА все добываемое сырье либо должна гранить сама, на 100% контролируя всю огранку в России, либо перестать ею заниматься, создав равные условия доступа к сырью всем гранильным предприятиям России. Продажи должны быть анонимными — пакеты с примерно одинаковым набором камней непонятно для кого.
— То есть так, как это принято в De Beers?
— Похожим образом. И тогда не будет никаких обиженных и приближенных. Конечно, если клиент захочет выбрать лучшее сырье, он должен заплатить. Иначе мы не создаем конкурентную среду. У нас до сих пор никто толком-то даже и не разорился, кроме тех жуликов, которые занимались контрабандой алмазов.
— В последнее время возобновились слухи о "расчленении" АЛРОСА, в частности о необходимости отобрать у нее право торговать алмазами. Вы поддерживаете эту идею?
— Товар должен продавать тот, кто его производит. Я не думаю, что нужно отбирать у АЛРОСА торговлю алмазами. Но государство должно контролировать, что она продает и почем. Оно является собственником алмазов до тех пор, пока они находятся в недрах. И государство должно всегда точно знать, сколько алмазов извлечено и сколько они стоят на рынке. Для того, чтобы реализовать свое право получить налоги. Других задач у государства просто нет. Но чтобы в этом разбираться, нужно по крайней мере участвовать в сортировке сырья. А когда АЛРОСА начинает развозить алмазы по сбытовым организациям и комдрагметам, государство это не контролирует.
— Как это можно сделать?
— Все добываемые в Якутии алмазы привозить в Москву, как это было раньше, и сортировать их здесь с участием государственных контролеров. Оцениваем алмазы, и по этому документу компания должна платить налоги и якутскому, и российскому правительствам. А дальше пусть с ними делает, что считает нужным. И тогда акционеры будут знать: в этом году АЛРОСА работала лучше или хуже. Тогда прекратятся и все эти фантазии, все эти сказки, что они туда-сюда алмазы продают.
— А как же интересы якутских властей?
— Я категорический противник региональных комдрагметов, или как они еще там называются — гохраны, фонды, фонддрагметы. Психологически можно понять губернаторов, которые после 80 лет бесправия стремятся иметь свой золотой запас. Но для отрасли это очень плохо, поскольку подразумевает разные правила игры на разных территориях. Начинаются неоправданные перетоки инвестиций, рабочей силы. Правила игры по всей стране должны быть одни. Еще во времена СССР мы в Главалмаззолоте разработали систему, при которой регионы получали валюту в обмен на золото, добытое на их территории. Но деньгами, а не алмазами или золотом. И Якутия должна получить деньги, а не камни, как сейчас. Не могут губернаторы заниматься ни золотодобычей, ни добычей и огранкой алмазов. Не дело это политических руководителей. Этим должен заниматься рынок, а руководить — закон.
— Но тогда государству придется, к примеру, восстановить авансирование золотодобычи? Реально ли это?
— Думаю, реально. Есть только несколько моментов, которые с финансовой точки зрения неоправданны. Например, то, что Гохран не может привлечь средства со стороны. Вы понимаете, что такое наш бюджет: в казне никогда не будет достаточно ресурсов, чтобы купить хотя бы половину добываемого в стране золота и алмазов.
— Но были же проекты с "золотыми сертификатами" и ДСС... Как вы к ним относитесь?
— Мягко говоря, спокойно. Всегда нужно оценивать реализуемость проектов. ДСС, например, не предполагает привлечения средств. Гохран просто предоставляет услуги по хранению предпринимателям и банкам. И сертификаты тоже не работают, поскольку требуют привлечения ресурсов. ЕБРР ведь так и не решился их купить. Почему Гохран не может взять кредит в банках, чтобы проавансировать золотодобытчиков? Это будет дешевле, чем если старатели будут работать с банком напрямую: чем надежнее заемщик, тем меньше ставка кредита. Требуется только принять поправку в закон о драгметаллах.
— Так вы отказываетесь от сотрудничества с ЕБРР?
— Ресурсы у них, конечно, дешевле, чем у наших банков. Но мне кажется, что всякий раз мы попадаем под контроль мировых финансовых структур. Дело даже не в том, что они захотят получить золото — Россия, в конце концов, экспортоориентированная страна,— они хотят контролировать и промышленность, и финансовые потоки. Мне, например, очень не нравится привлечение иностранных компаний в разработку месторождений в Архангельской области.
— Вы против западных инвестиций?
— Я категорически против того, чтобы западные компании работали у нас в области добычи алмазов. С золотом другая ситуация — это распространенное полезное ископаемое. Но АЛРОСА умеет добывать алмазы не хуже, а уж в условиях нашего Севера ей нет равных в мире. И совсем не нужен там ни De Beers, ни "Алмазный берег", ни канадцы. Да, нужны инвестиции. Но тут-то и пригодятся деньги ЕБРР и МБРР. Они могли бы профинансировать эти проекты, не передавая их иностранцам, которые уже сегодня требуют раздела продукции. Это никуда не годится. Если сегодня мы не можем самостоятельно профинансировать эти проекты — пускай подождут. Это менее вредно, чем приглашать иностранных инвесторов. Вот, посмотрите на золото. За исключением "Кубаки", мы не добыли ни одного грамма золота с участием иностранцев. Сколько было шума вокруг Сухого Лога, "Майского" на Чукотке или Нежданенки в Якутии, а так ничего и не вышло. Вот поэтому я и отношусь ко всем этим проектам скептически.