— Я проектировал этот дом от начала до конца. У дома нет секций — это единый композиционный ансамбль, состоящий из трех частей: башня высотой 213 м, стеклянная пластина сложного фасада высотой 130 м и две 9-этажные жилые балки, которые соединят башню и пластину. И все это стоит на 55 наклонных ногах еще одного бетона на высоте 18 м. Это все единый градостроительный комплекс, единая неделимая композиция, являющаяся законченным произведением архитектуры. Самое важно в высотных зданиях — это его силуэт, его размер и невозможно от высотного здания чего-то отрезать.
Я полностью все свои обязательства перед заказчиком выполнил. Тот проект, по которому сейчас построено здание, еще в 2006 году был полностью передан заказчику на утверждение в Москомархитектуру. Четыре года назад я носил главному архитектору Москвы Александру Кузьмину варианты фасадов уже с этой высотой на устное утверждение и одобрение. Фактически два года дом находится в нынешнем виде — и как он может считаться самостроем? В течение четырех лет это здание получает архитектурные премии, оно было экспонатом Венецианской биеннале, оно много раз показывалось в Каннах и входит в 30-ку самых известных и уникальных зданий мира. Это здание уже признано выдающимся шедевром российского технологического и архитектурного зодчества. А международная академия архитектуры выдвинуло его на премию.
Я не знаю, по каким причинам затянулось согласование этого проекта, знаю только то, что последнее время мне несколько раз в Москомархитектуре говорили, что могут быть проблемы, потому что окончательная высота дома не согласована. В какие игры играет заказчик с правительством Москвы, с Москомархитектурой — я не знаю, это очень серьезные дела, в которые я не посвящен.
К сожалению, угроза разборки, которая сейчас нависла над домом – это не способ решения проблемы. Конечно, речь не идет о 22 этажах, как сейчас пишут СМИ, речь может идти о разборке 50 м, которые были в первоначальном утвержденном варианте, то есть это 14 этажей, а не 22. Но все равно это не способ решения проблемы. Я думаю, что все эти претензии – это борьба за передел собственности миллиардных компаний. Это очередной удар по "ДОН-строю". Видимо, хотят отнять у компании собственность, либо ее разделить. Это мое предположение. Я не в курсе всех дел. Но то, что все московские чиновники были прекрасно в курсе дела — я уверен. Как можно построить один из крупнейших и амбициозных проектов города без разрешения властей? Такое строительство даже самостроем называть нельзя. То, что сейчас происходит вокруг этого дома — это чудовищная и страшная война, жертвой которой будет здание. И, к сожалению, если самое страшное произойдет, то это будет памятник вандализму московских чиновников.