Фестиваль кино
В конкурсной программе 32-го Московского международного кинофестиваля пока больше всего похож на кинематограф болгарский фильм "Следы на песке". Болгария уже традиционно производит приятное впечатление на общем конкурсном фоне — ЛИДИЯ МАСЛОВА с удовольствием вспомнила прошлогоднюю болгарскую криминальную драму "Раки" и позапрошлогодний нуар "Дзифт".
Нынешний болгарский фильм конкурса сделан режиссером Ивайло Христовым попроще, чем картины его соотечественников прошлых лет, без стилистических затей, но живенько. Это история взаимоотношений человека с железным занавесом: свободолюбивый перебежчик из социалистического лагеря скитается по всему миру, складывая в жестяную коробочку письма родителям и любимой девушке, отправлять которые он не видит смысла. Когда герой добирается до Америки, мудрый индеец учит его, как вернуть утраченную возлюбленную, а вместе с ней герой возвращает и заброшенную некогда родину. Ничего особенно нового автор "Следов на песке" не сообщает, включая и давшую название фильму притчу о прогуливавшемся по песочку вместе с Богом христианине, которому Бог объясняет, что на самых ответственных этапах жизненного пути он не только не покидал своего подопечного, а более того — нес его на руках. Зато философское общее место болгарский режиссер иллюстрирует с помощью легкого и энергичного road-movie, герою которого сразу удается заинтересовать своей историей не только таможенников в аэропорту Софии, где начинается его автобиографический рассказ, но и зрителей, что уже немало по меркам конкурсной программы ММКФ, в которой гуманистический месседж не всегда упакован в увлекательную форму, не говоря уже о художественных изысках.
Например, оставляет абсолютно равнодушным трогательная по идее история в турецком фильме "Выброшенный на берег моря", герой которого в соответствии с метафорическим названием регулярно валяется на берегу в депрессии: режиссер Несли Чольгечен пытается добиться эффекта присутствия зрителя рядом с героем наивным приемом, устанавливая камеру в морскую волну тоже. Однажды эту водную процедуру прерывает приплывающий в нос герою мяч, а вслед на ним набежавшая волна приносит на берег африканского мальчика — это один из пассажиров корабля с нелегальными мигрантами, потерпевшего крушение неподалеку. Само провидение посылает пацаненка герою, который как раз мучается угрызениями совести из-за того, что при исполнении своих полицейских обязанностей нечаянно убил африканского эмигранта. Не менее прекрасная дружба между людьми, между которым на первый взгляд не может быть ничего общего, описана в сербском фильме "Беса": накануне Первой мировой в сербском захолустье остается без ушедшего на войну мужа хорошенькая блондинка-австриячка. Основной саспенс картины поначалу, кажется, состоит в том, на какой минуте героиню изнасилует местное население, при котором она имела неосторожность неоднократно выражаться по-немецки. Однако честь героини блюдет по поручению ее мужа пожилой албанский гастарбайтер (звезда балканского кинематографа Микки Манойлович, очевидно, один из главных претендентов на приз за лучшую мужскую роль). Психологическое содержание сербской картины исчерпывается очень быстро — когда непроницаемый и угрюмый албанец, привязавший блондинку веревкой для надежности, начинает музицировать на своем струнном инструменте, становится понятно, что между героями складываются непростые отношения, для которых мелодраматическое определение "любовь" звучит слишком грубо и приблизительно.
Много музыки содержит также корейский "Фильм-просвещение": это не тот случай, когда с эпитетом "азиатский" автоматически ассоциируется слово "экстрим" (как в названии одной из самых популярных внеконкурсных программ ММКФ). "Фильм-просвещение" скорее азиатский классицизм, иногда напрямую отсылающий к минимализму Ясудзиру Одзу. Эта корейская семейная эпопея, самая длинная картина конкурсной программы, начинается в 1960-е, реконструированные без особого стремления к исторической достоверности, в немного опереточной манере, а потом переносится в наши дни, когда отец героини, который в 60-е весело пил пиво с невестой на лавочке, умирает от цирроза в больнице. В свете этой трагедии героиня, давно сбежавшая от своей неоднозначной семейки в Америку, возвращается и, как водится в таких фильмах, многое переосмысляет, а зритель покидает зал с чувством, что он не то чтобы тоже многое переосмыслил, но зато немного подкачал ту душевную мышцу, которая отвечает за милосердное умение выслушивать подробные исповедальные истории абсолютно посторонних людей.