концерт / классическая музыка
В Национальной филармонии состоялся совместный концерт израильского пианиста Вага Папяна и камерного ансамбля "Киевские солисты" под управлением Дмитрия Логвина. Выступив небольшим составом, музыканты продемонстрировали принцип работы рычага на примере монументального симфонического творчества Людвига ван Бетховена. За опытами в области механики наблюдала ЛЮБОВЬ МОРОЗОВА.
Распространенное представление о симфоническом Бетховене в XX столетии сформировалось, видимо, на основании интерпретаций первой половины века немецкого дирижера Вильгельма Фуртвенглера: на его концертах оркестр и хор по численности составляли целый полк, а сцена занимала едва ли не треть огромного зала. Тем не менее в бетховенские времена оркестры были еще весьма подвижны по составу, а о подобном размахе никто даже не мечтал — потому и музыка писалась с расчетом на то, чтобы исполняться самыми разными коллективами. Вообще, до сих пор нет окончательного ответа на вопрос, к какой же, собственно, эпохе отнести произведения композитора — и венским классицистом его именуют, и романтики считали его своим. Но замечена следующая особенность: чем более увеличивается состав оркестра, тем определеннее его произведения тяготеют к романтическому письму, чем сильнее ужимается — тем ближе они к барочной традиции.
Эпохой барокко повеяло и от нынешнего исполнения. Центральным произведением вечера сделали Концерт #3 для фортепиано с оркестром, солистом в котором выступил израильский пианист Ваг Папян. Он родился в Ереване в семье народного художника и выдающейся пианистки. Окончил сначала Московскую консерваторию по классу фортепиано, а затем Ленинградскую — как дирижер, после чего стал много гастролировать в обеих ипостасях, а в последние годы занимает пост главного дирижера Государственного симфонического оркестра Республики Казахстан и художественного руководителя Ашдодского симфонического оркестра в Израиле. И пианизму, и дирижированию Ваг Папян отдается с большой страстью, нередко совмещая их в рамках одного концерта: то хватается за клавиши, то поворачивается к оркестрантам, бурно жестикулируя прямо из-за рояля.
Концерт Бетховена пианист исполнил с пылким благородством, напористо, но с очень детальной проработкой фактуры. В технически непростых крайних частях он блистал в бисерной технике, тщательно выигрывая вертящиеся пассажи, успевая мгновенно переключаться на более мелодизированные фрагменты, которые исполнял так, как это принято в классической школе русского пианизма,— ставя личностное начало выше виртуозности.
Оркестранты в этот вечер выглядели оживленными. Полностью оправдывая название ансамбля, в котором любой музыкант способен с ходу сыграть сольный концерт, они с озорством исполнили Симфонию #10 для струнного оркестра Феликса Мендельсона, взяв в финале такой темп, словно аудиодиск поставили на ускоренную перемотку. В сверкающем россиниевском ключе прозвучала и бетховенская Симфония #2.