В Национальном художественном музее (НХМУ) открылась небольшая экспозиция живописи из скандально известной коллекции Градобанка. В проекте "Мифы и реальности коллекции Градобанка" НХМУ обнародовал некоторые результаты экспертных исследований полотен, поступивших в музей. Результаты эти позволяют предположить, что от экспертизы к экспертизе многомиллионная стоимость коллекции будет снижена до несущественной. Рассказывает МАРИЯ ХАЛИЗЕВА.
История коллекции печально известного Градобанка запутана донельзя. Формирование ее началось в 1990-х годах по инициативе главы правления банка Виктора Жердицкого. Консультантом, а позже — директором "Национальной художественной галереи Градобанка" был известный искусствовед Эдуард Дымшиц. К 1996 году коллекция вроде бы насчитывала более 900 единиц и считалась крупнейшим частным собранием в Украине, а ее стоимость составляла около $7-10 млн. В 1996 году 785 произведений были переданы Нацбанку в качестве залога под кредит в 5 млн грн. Остальные произведения отошли Генпрокуратуре в качестве залога при освобождении из-под стражи Виктора Жердицкого, обвинявшегося в хищении средств, перечисленных правительством Германии для выплат украинским жертвам нацизма. В 1996 году по отношению к Градобанку была начата процедура банкротства, и на активы банка был наложен запрет на отчуждение, но в 1998 году Нацбанк попытался было продать находившуюся в его ведении часть коллекции с аукциона. Торги были запрещены специальным постановлением Верховной рады, а в июне 2004-го был принят закон "О передаче коллекции изобразительного искусства АО 'Градобанк' в государственную собственность". В 2007-м Виктор Жердицкий и совет директоров Градобанка заявили о намерении вернуть блудную коллекцию на том основании, что закон о передаче ее в госсобственность не соответствует Конституции (см. Ъ от 9 февраля 2007 года). В марте 2008-го представление на проверку конституционности закона поступило от 48 народных депутатов в Конституционный суд, который уже в октябре решил, что он неконституционен, и постановил вернуть коллекцию Градобанку (см. Ъ от 24 октября 2008 года).
Примечательно, что все эти годы стороны делили коллекцию, о которой толком никто ничего не знал. Отдельные вещи из нее выставлялись публично еще во времена Градобанка, однако полной информации о собрании не было. Дело сдвинулось с мертвой точки лишь тогда, когда Нацмузей получил 72 работы, отсуженные Генпрокуратурой у Нацбанка. Атрибуция у них практически отсутствовала — только статистика: 33 картины украинских, 26 — российских и 13 — европейских художников. Для приобщения работ к музейному фонду Нацмузей в содружестве с профильными институциями (например, по западному искусству работали совместно с Музеем Богдана и Варвары Ханенко) начали проводить экспертизы и узнали много интересного, чем и решили поделиться с общественностью в рамках проекта "Мифы и реальности коллекции Градобанка".
Для первого раза выбрали 12 работ, исследование которых завершено. В итоге подтверждена атрибуция лишь трех полотен: "Портрета Веры Дитятиной" Александра Мурашко, "Судака" Ивана Айвазовского и "Возле водоворота (там, где над прудом гнутся лозы)" Григория Светлицкого. Полотно Мурашко прошло все физико-химические тесты и было опознано в качестве работы, которую художник выставлял на знаменитом мюнхенском "Сецессионе" в 1911-1912 годах. Айвазовского оправдали инфракрасные лучи, обнаружившие под слоем масла характерный для художника подготовительный рисунок. Ну а работу Светлицкого в НХМУ хорошо знают: она происходит из коллекции писателя Семена Скляренко, которую музей некоторое время хранил и в нем даже имеются два эскиза к ней.
Вместе с тем коллекция Градобанка потеряла несколько ключевых вещей: сомнительными признаны работы "С ярмарки" и два пейзажа, приписывавшиеся соответственно Николаю Пимоненко, Петру Нилусу и Камилю Коро. Кроме того, подпись Тараса Шевченко на академическом рисунке статуи юноши с факелом оказалась гораздо моложе самого рисунка. Как и подпись Александра Архипенко под нетипично грубой для него фигурой обнаженной, писанной к тому же на полотне с добавлением синтетики. Глядя на топорный мрачный городской пейзаж, легко усомниться в заявленном авторстве Александра Богомазова, что и подтвердила экспертиза: картина была создана после смерти художника.
Что же до европейской живописи, то здесь все упирается в датировку, поэтому пейзажи ценных "барбизонцев" после анализов пигмента и холста были разжалованы в работы неизвестных художников более поздних лет. Ничем особо не примечательная "Помолвка святой Екатерины" кисти некоего анонима еще будет проверяться, как и "Аллегория Архитектуры (или Геометрии)" другого анонима XVIII века, которая очень хороша сама по себе.
Нельзя сказать, что выставка НХМУ особенно ценна с эстетической точки зрения, но с точки зрения познавательной — незаменима. К некоторым работам здесь прилагаются стенды со снимками, документирующими ход исследований и сделанные по ним выводы.
Впрочем, главный вопрос экспозиции находится вне зоны эстетики и художественной ценности — скорее, в зоне экономики и финансов. О коллекции Градобанка долгие годы говорили в превосходных степенях, которые, по сути, не были подтверждены ничем, кроме заявлений самих собирателей. Так что к окончанию проекта, начатого Нацмузеем, оценочная стоимость собрания вполне может лишиться нулей, а ее составители — профессиональной репутации, которая в антикварных кругах куда дороже денег.