Музей живопись
В ГМИИ имени Пушкина открылась выставка "Знакомое неизвестное": новый вариант экспозиции живописи германоязычных и скандинавских стран XV-XIX веков из фондов музея. Обновление приурочено к выходу первого полного научного каталога живописи Германии, Австрии, Швейцарии, Дании, Исландии, Норвегии, Швеции и Финляндии означенного периода. Очередную порцию "неведомых шедевров" из бывшего спецхрана обнаружила на выставке и в каталоге АННА ТОЛСТОВА.
В сущности, речь идет о плановой музейной работе. Четыре года назад живопись XIX-XX веков, в том числе щукинских и морозовских французов, перевели из главного здания ГМИИ в соседние — флигель усадьбы Голицыных, где ранее помещался Музей личных коллекций. В освободившихся залах главного здания обещали показать больше старых мастеров. Начали с итальянцев, теперь дело дошло и до нордических школ. Расширение экспозиции напрашивалось давно: ГМИИ не Эрмитаж, коллекция у него крохотная, и держать ее в запасниках нет смысла. Теперь же в половине одного зала на первом этаже, где собрано искусство XV-XVI веков, и в двух залах на втором этаже, где вывешена живопись XVII--начала XIX века, представлены все сколько-нибудь значительные из имеющихся в Москве германцев и скандинавов. С осмотром следует поторопиться: музей готовится к реконструкции и грандиозным переездам, так что все постоянные экспозиции у него оказываются временными.
Все честь честью: большая научная работа, новые атрибуции, не отличающееся полнотой и целостностью собрание репрезентированы весьма логично. Два дивных Кранаха — "Мадонна с младенцем" и "Плоды ревности" — в окружении школы, подражателей и прочих анонимных немецких мастеров со сценами страстей Христовых и набожными Богоматерями. Разнообразные натюрморты XVII и XVIII веков, из которых выделяется любитель капусты Якоб Самуэль Бек. Старики и старухи запоздалого поклонника Рембрандта Бальтазара Деннера. Мастер на все руки Христиан Вильгельм Эрнст Дитрих, подражавший то Рембрандту, то Пуссену, то Ватто. Позднее и тяжеловесное барокко Франца Антона Маульберча. Знаменитые портретисты, работавшие на русских заказчиков: Александр Рослин, Йозеф Грасси, Фридрих Генрих Фюгер, Лампи Старший, Ангелика Кауфман. Неплохой Иоганн Лисс, неплохой Антон Рафаэль Менгс. Есть вещи, которым позавидовали бы в любом хорошем музее: "Старик-воин в черном берете" рембрандтовского ученика Кристофа Паудиса или "Автопортрет" Антона Графа. Однако есть и одна бросающаяся в глаза неловкость.
В этикетках к картинам ничего не говорится об их происхождении. Сейчас, когда весь мир погряз в реституционных распрях, когда Италия воюет за свое национальное достояние с Соединенными Штатами, Египет — с Италией, а Греция — с Великобританией, в музеях считают хорошим тоном указывать в этикетках, откуда взялись их экспонаты. В доброй половине этикеток ГМИИ имени Пушкина значилось бы, что экспонаты происходят из Эрмитажа: в 1920-е и 1930-е годы многие вещи передавались из Ленинграда в Москву, где нужно было срочно создать хоть какое-то подобие художественного музея столичного уровня. Во многих этикетках значились бы имена замечательных русских коллекционеров, даривших свои сокровища музеям или же ставших жертвами национализации. Напомнить об этих достойных людях было бы нелишним.
Но вот "Пейзаж со стадом" Якоба Филиппа Хаккерта — в каталоге относительно его происхождения читаем: "до 1946 года — Веймар, Государственное художественное собрание", потом — собрание генерала Александра Поскребышева, а после смерти генерала в 1965 году — дар его вдовы ГМИИ. В музее есть еще несколько картин, имеющих точно такую же биографию. Имя генерала Поскребышева, дослужившегося до высокого воинского звания на посту сталинского секретаря и оказавшегося в Германии только летом 1945-го во время Потсдамской конференции, в сочинениях по истории русского коллекционирования раньше как-то не встречалось. Интересно, что до середины 1990-х полотно знаменитого немецкого пейзажиста из поскребышевской коллекции почему-то не демонстрировалось ни на одной выставке и не фигурировало ни в одном издании. И если бы тема наших художественных трофеев не была поднята, то "Пейзаж со стадом" так бы и пылился в спецхране, так бы и значился в списках "Утраченные произведения искусства". Или вот "Адам и Ева" Асмуса Якоба Карстенса — каталог сообщает нам, что до войны картина великого немецкого классициста хранилась в Кунстхалле Бремена, а в 1955-м была "приобретена у Максимова (инициалы неизвестны), Москва". Но ГМИИ не стоит обвинять в скупке вещей сомнительного происхождения: если бы эти вещи не попали в музей, кто знает, что бы их ждало. В лучшем случае ими бы любовались члены семей Максимова с неизвестными инициалами и Поскребышева с известными. По всем нашим законам Хаккерт и Карстенс реституции не подлежат. Но написать, откуда они у нас взялись, вопрос элементарной честности.