Но не одним коммунистам довелось в эти предпраздничные дни испивать горькую чашу — М. С. Горбачеву пришлось тоже несладко. Склонившись перед властным Б. Н. Ельциным, президент СССР на заседании Госсовета 4 ноября смиренно извинялся перед опоздавшим на четверть часа президентом РСФСР за то, что заседание начали без него. Б. Н. Ельцин, напротив, за опоздание отнюдь не извинялся, но милостиво повелел, дабы заседание было продолжено.
На этом малоприятном эпизоде злоключения М. С. Горбачева не кончились: В. И. Илюхин, помощник Генерального прокурора СССР, надзирающий за госбезопасностью, в качестве венца своей надзирательской деятельности презрел президентский иммунитет и возбудил против М. С. Горбачева дело по весьма популярной ныне в правительственных кругах ст. 64 УК РСФСР "Измена Родине". Правда, совершив этот акт гражданского мужества, прокурор немедля ударился в бега, очевидно, опасаясь, что М. С. Горбачев в ответ возбудит против него дело по Закону о защите чести и достоинства президента СССР, — но все же нельзя не поразиться отчаянному мужеству прокурора из органов, нимало не боящегося лютой мести всемогущего М. С. Горбачева.
Самое же огорчительное — то, что предпраздничные тяготы и лишения сделались достоянием не только сильных мира сего, но и широких народных масс. Говоря о производимой ныне экономической реформе, остается только повторить вслед за поэтом: "Такой не видывал досель Все видевший народ". В самом деле: в результате речей Б. Н. Ельцина о грядущей либерализации цен цены стали и не низкими, и не высокими, а совсем никакими — по причине отсутствия какого бы то ни было товара по какой бы то ни было цене. Гражданам остается с интересом ждать, когда же рубль сравняется в покупательной способности с итальянской лирой (1 доллар = 1252,5 лиры).
Тем временем московский начальник народа Г. Х. Попов ожесточился сердцем и совсем забыл исполненные любви слова Катехизиса "блажен муж иже и скоты милует" — столичный мэр не помиловал ни скотов, ни людей. Немилосердие Г. Х. Попова к скотам выразилось в том, что, суля ввести в первопрестольной хлебные карточки и организовать коммерческую торговлю хлебом, мэр главным образом радел о недопущении "откорма животных" этим продуктом — предполагая, очевидно, что основным занятием московского населения является скотоводство. После речей мэра необозримые стада московских скотов жалобно мычат, предвидя свой скорый убой.
Беда, однако, в том, что суровая бескормица делается уделом не только скотов: озаботившись недопущением откорма животных, Г. Х. Попов с малым вниманием отнесся к проблемам откорма людей — 6 ноября он пообещал ввести эффективную карточную систему на хлеб, но только с 1 декабря. Вероятно, предполагается, что три с половиной недели, лежащие в промежутке между датами, москвичи проведут в состоянии анабиоза, значительно снижающем потребность организма в калориях. Впрочем, такая рассеянность Г. Х. Попова извинительна: повергнув скотов и людей в состояние тихой паники, он отправился на военный аэродром, взмыл в воздух и улетел в С.-Петербург преклонить колена перед В. Кн. Владимиром Кирилловичем — не иначе как наскучив московскими заботами, Гавриил Харитонович намерен вступить в великокняжескую свиту и впредь проводить свои экономические эксперименты в резиденции Его Высочества — тихом нормандском городке Сен-Бриаке.
А оптимизму способствует разве что обещанное назначение на пост экономического диктатора "жесткого рыночника" Е. Т. Гайдара: в отличие от своего неистового дедушки, выступавшего в роли Мальчиша-Кибальчиша и борца с буржуинами, Гайдар-внук намерен выступить в амплуа Мальчиша-Плохиша, вступить с буржуинами в сговор и завалить страну печеньем и вареньем.